Натянутая тетива

МНОГИЕ ТАЛАНТЫ

Общаться с Рамазаном Цуровым – особое удовольствие. Мы знакомы не первый день, но если попросить меня одним словом определить, кто он по роду деятельности, то растеряюсь. Он переводчик, поэт, спортсмен, лингвист, краевед, публикующий интересные статьи, например об истории Джейраха. Всезнайка-Википедия ранжирует его заслуги в иной последовательности. Рамазан – автор стихов официального гимна Республики Ингушетия. Указом президента РИ Мурата Зязикова от 29 ноября 2006 года Рамазану Цурову присвоено почетное звание «Заслуженный работник культуры Республики Ингушетия».

В случае с Рамазаном награды и регалии подтвердили очевидность: он интеллигент и интеллектуал. С ним время пролетает необыкновенно легко и интересно. И дело не только в том, что он много знает, прекрасно владеет словом. Он имеет свое мнение, которое, кстати, по многим вопросам можно считать экспертным. Принципиален, неординарен, не приукрашивает действительность и говорит правду такой, какая она есть.

Но, войдя к нему во двор, я поразилась иному. Бросилась в глаза колоритная тональность и четкость обустроенного пространства. Неприкрыто сквозили искренность и эмоциональность. Словно на детском рисунке, выражены все радости и переживания. Именно такие домики, цветы во дворе, дружную семью на фоне солнечного неба с символическим белым облачком рисуют дети, мечтая об идеальном доме. Ассоциация именно с детским рисунком возникла еще и потому, что двор был цветущим в буквальном смысле этого слова. Произвела впечатление огромная клумба в центре двора, цветочное буйство вокруг беседки (некоторые георгины были выше человеческого роста).

Камерность атмосферы создает и подчеркивает невысокий забор из камня со стороны обрыва, а с другой стороны вместо ограждения – холм. Двор словно уютная бухта. Мы причалили и обосновались в беседке – простой, лаконичной, удобной. Мы угощаемся, встречаем закат и сумерничаем. Беседа из разряда тех, что не хочется завершать. Она течет без усилий и неловких заминок.

ВОИНЫ ДОРОГ

Мы приехали посмотреть и сфотографировать родовые башни. Сразу скажу, что в этом не были оригинальны: путешественники почти всегда притормаживают, чтобы сделать снимок на память.
Боевая башня Цуровых, занявшая горный уступ на обрывистом берегу Армхи, – действительно украшение поселка. Она сохранилась очень хорошо. Сложена весьма тщательно, с использованием огромных камней и блоков, на известковом растворе. С высоты верхнего этажа башни предстает вся котловина Джейрахского ущелья с селениями и величественными башнями.

Грузинский географ и путешественник Вахушти Багратиони писал о ней еще в XVIII веке. Народная память донесла до нас старую легенду о башне: «Давным-давно в Джейрахе жили Чур и его четверо сыновей. Как-то Чур пошел на охоту в близлежащий лес, там он увидел голого человека, который доил олениху. Чур не стал стрелять в человека, а выстрелил в животное. Стрела свалила олениху, а странный человек скрылся в чаще леса, забыв со страху свою чашу, в которую доил олениху. Чур поднял ее и увидел, что она сделана из чистого золота. В дальнейшем это чаша была положена в основание боевой башни, которая была построена известным строителем, приглашенным сыновьями Чура». Говорят, что мастеров, которые построили стоящую в Эгочкале башню Цуровых, звали Арски и Джарс. Потомства от них не осталось.

О корнях, истоках рода Цуровых сохранилось немало преданий и легенд. В открытых источниках есть упоминание о полумифическом герое Джерахмате. Цуровы и Хаматхановы считают его своим предком.
Что же касается названия «Джейрах», то, по одной из версий, оно связывается с именем арабского полководца Джаррах-ибн-Абдалах-аль-Хаками. В восьмом веке он предпринимал переходы через Дарьяльское ущелье на Северный Кавказ. Высокое плато на правом берегу Терека у притока Армхи имело выгодное стратегическое положение. Отсюда открывался отличный вид на горные ущелья и перевальные дороги округи. Здесь же проходил один из маршрутов Великого Шелкового Пути. Джейрах использовал это место для развертывания по-ходных стоянок. В местном фольклоре даже сохранилось ингушское название этого места – «БIи лятта моттиг»: буквально – «место, где стояло войско».

По другому преданию, два брата, Чур и Хаматхан, жили в том месте, где сейчас стоит село Джейрах. Их сестра была замужем в Дышни (Дишни). У них был племянник Джайрахольг, впоследствии отец Бора, Охара и Ляна. Он выбирал место жительства. Хотел поселиться около Пуя, но здесь был сильный ветродуй. «Борода большого козла, которого он вел с собой, в этом открытом месте сильно колыхалась от ветра. Ветреных мест Джайрахольг не любил и поэтому пошел дальше. Когда он дошел до того места, где ныне находится село Джейрах, то заметил, что там нет ветра и борода его козла не колышется. Здесь он решил остаться жить», – следует из предания.

Кстати, согласно народным посланиям, фамилия Цуровых происходит от Чура, который основал селение Эзми в горной Ингушетии. Неожиданно, но очень приятно мне было узнать, что Цуровы считаются родственниками Куштовым. По одним сведениям, Кушт, поднявшийся в Духаргишт, стал их зятем, а по другим – был их племянником. Старейшины Цуровых, как мне сказал Рамазан, склоняются ко второй версии.
В преданиях об этих местах упоминался и мавзолей позднего Средневековья. Он размещался на юго-восточной окраине Джейраха. Выглядел очень изящно: с округлым основанием и конусообразным завершением. Согласно преданию, в нем покоился безымянный герой из рода Цуровых. К мавзолею примыкало святилище.

Сегодня в поселке частично сохранились остатки замкового комплекса позднего Средневековья: основания жилых башен, пристройки. Если судить по их масштабам, то замок был мощным.

ЧЕЛОВЕК ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

Из Джейраха происходили предки нашего собеседника. У них была слава бесстрашных и опытных воинов-наездников, охотников. Джейрахцы были и талантливыми строителями.

До печально известного 1992 года Цуровы компактно проживали в Пригородном районе. Сегодня представители фамилии проживают в селе Эзми Джейрахского района, в Назрани, в Малгобекском районе, в Карабулаке. Но сам Рамазан Цуров – это уже явление, человек эпохи Возрождения! Безмерно уважаемая мною Марьям Яндиева, кандидат филологических наук, однажды, анализируя его стихи и переводы, написала о нем так: «… по энергии, таланту, художественной одаренности и мощнейшему стремлению к свободе и волевому потенциалу (а это со всей очевидности явлено в его произведениях) в современной ингушской поэзии ему нет аналога».

У него в этом году юбилей – 50 лет. Он выпускник филологического факультета Чечено-Ингушского государственного университета. Его выступления и статьи можно найти сегодня на многих крупных сайтах федерального значения. Он пишет увлекательно, остро, трепетно работает с историческими фактами.
Помимо этого, у Рамазана вышло несколько поэтических сборников: «Сны о свободе» (1998), «Венок сонетов» (1999), «Бесконечная песня. Стихотворения» (2007). Замечательно точную рецензию на его поэтическое творчество дала Марьям Яндиева. «Он наделен Богом уникальной по своей силе жаждой жизни, которая позволила (буквально с мальчишеских лет) столь глубоко проникнуть в красоту и уродства реального мира, что его стихи (лучшие из них) умаляют все мифы об их «сделанности» и придуманности. Настолько они подлинны и органичны», – пишет она.

Ей же принадлежит еще одна характеристика творческого наследия моего собеседника, которую не могу не процитировать: «Удивительное в том, что стихи Цурова – это не результат жизни, а даже наоборот, – та сила, которая формирует и реальность, и собственную судьбу. Одной из самых выдающихся заслуг поэта Цурова является высокохудожественное запечатление фатально исчезающей от нас, бедных, нашей Родины – Ингушетии. Горная ингушская Касталия зафиксирована в метафорическом стихе, собственном и переводном».

Все, кто общался или читал посты в Фейсбуке, статьи Рамазана, отмечают, помимо эрудированности, тонкую иронию. Уметь смеяться над собой – признак гениальности. Я помню, как наслаждалась его статьей, посвященной ингушам. В ней есть и высказывания об ингушских башнях. Процитирую вот это: «Стройность ингушских башен – это прямизна обнаженного и поднятого вверх меча или готовой сорваться с тетивы стрелы. Они величественны и красивы, но абсолютно одинаковы».

С последним утверждением не соглашусь. Проехав значительную часть горной Ингушетии, убедилась в том, что они были и остаются непознанным и будоражащим фантазию явлением, доказательством смелости горцев не только в бою, но и в мирной жизни. И каждый строитель, каждый тейп передавал в башне свои волю и целеустремленность, свои возможности быть на высоте.

«Мне интересна в этом мире только правда», – сказал Рамазан в самом начале нашей встречи. Он именно такой – прямой, откровенный, искренний. И сегодня, когда эти качества в большом дефиците, оказаться даже просто рядом с ним большая удача. А быть его гостем – невероятное везение.

СЧАСТЛИВЫ ВМЕСТЕ

От поэтики Рамазана к прозе его жизни перейти было легко. Первое впечатление меня не обмануло: он и его супруга Марем Салмановна смотрелись как духовные союзники. Очевидно, что они подходят друг другу. Семья единомышленников, смотрящих скорее не друг на друга, а в одном направлении. Марем работает директором Центра творчества детей и юношества Джейрахского района. Мы встречались с ней и ее воспитанниками во время подготовки самого первого проекта «Наших лиц», который был посвящен 20-летию республики. Помню, насколько приятным и неизгладимым было впечатление именно от общения с ребятами. Талантливые, начитанные, воспитанные. Было видно, что они растут в гармонии: окружены любящим их социумом, ответственным и неравнодушным педагогическим сообществом. Но, помимо «рукотворной» комфортной среды, они имеют счастье прикоснуться к своим башням, увидеть и узнать родовые истории рядом со священными камнями. И эта гармония в окружающем их мире, семье, коллективе позволяла раскрываться способностям максимально широко.

У самих Рамазана и Марем пятеро детей. При нашей встрече был только Магомед, ученик 9-го класса. Самая младшая – Мадина – тоже школьница, учится в четвертом. Двое старших детей – Зульфия и Ислам – перешагнули порог совершеннолетия. Старшая дочь работает в Джейрахской средней школе, она преподаватель немецкого и английского языков. Ислам нынешним летом получил диплом Донского государственного технического университета (факультет авиастроения). Хяди – выпускница средней школы. Глава семейства много лет работал в министерстве спорта. Но сейчас без работы. При очередной смене руководства, его, как и многих признанных профессионалов, уволили. Такие времена нынче в Ингушетии. Но именно к нему идут и чиновники всех рангов, и коммерсанты, да и просто знакомые, когда надо показать горную Ингушетию. Он замечательный экскурсовод.

Но вот что оказалось для меня большим сюрпризом, так это лук в руках у Рамазана. Он увлекается стрельбой с детства. Однако в ЧИАССР возможностей для развития этого вида спорта не было: ни спортинвентаря, ни профессиональных наставников в шаговой доступности. Свой первый профессиональный лук он приобрел только в 41 год. И стал выходить на спортивные стрельбища. На «Кавказских играх» 2010, 2011, 2013 годов был призером. Однако в нынешнем году на фестивале национальных видов спорта и культуры (так теперь названы «Кавказские игры») ингуши оказались в стороне от мишеней. Кавказ тоже дело тонкое, тут свои правила для подобных встреч, причем не всегда имеющие отношение к спорту.

Но лично мы увидели стрелка-Цурова в деле. Во дворе – большая мишень, которую точным и неоднократным попаданием заполнил хозяин дома. С удовольствием наблюдали за тем, как он это делал. Красивый вид спорта. Причем и для девочек, при виде которых возникает ассоциация с амазонками. У Рамазана больших успехов в стрельбе добилась дочь Хади. Мысленно перенесла Рамазана на несколько веков назад. А ведь он гармонично смотрелся бы и там, не говоря уже о его полной бо-евой готовности влиться в ряды стражников или защитников, – это уже как историческая карта ляжет!

Наш теплый вечер очень не хотелось заканчивать. Сладкий запах цветов, приятная прохлада воздуха с гор и прямо над нами – огромные звезды в неимоверном каком-то количестве на черном бархатном небе! Прощаться совсем не хотелось. Когда я спросила, не устали ли хозяева от гостей, Марем рассмеялась и ответила, что в их доме гости этот дежурный вопрос задают не раньше полпервого ночи. А мы – несколько раньше.

У Рамазана Цурова есть мечта – перевести великую поэму Шоты Руставели «Витязь в тигровой шкуре» на ингушский язык. Он хочет засесть за эту работу и погрузиться в нее, чтобы ничего не отвлекало. Сюжет про бескорыстных и преданных служителей, мудрых правителей, храбрых и самоотверженных рыцарей мне кажется логичным выбором творца, живущего недалеко от старой родовой башни. На ее веку было все и всякое – великое, обыденное, смешное, трагическое. Она выстояла и нет оснований думать, что в будущем будет иначе.