Об Ингушетии для всех и каждого

Ее имя полностью звучит необычно: Зейнеп-Магомет-Тагировна Дзарахова-Барахоева. И при этом очень коротко о ее заслугах тоже не скажешь. Зейнеп – доктор исторических наук, автор более 150 научных статей о культуре ингушского и других народов Северного Кавказа. Некоторые из них объединены в сборники. Я и познакомилась сначала с ее книгами. Увидела их в аэропорту Магаса, взяла перелистать и выпустить из рук уже не смогла. Засмотрелась, зачиталась, едва посадку не пропустила.

Потом стала целенаправленно интересоваться ее творчеством. Нашла ее страницу на Фейсбуке, изучила вдоль и поперек. Доступно и интересно, но в тоже время глубоконаучно излагать факты ингушской истории, писать об обычаях, преданиях, сакральных понятиях ингушей – это большой талант!

ДОМ-МУЗЕЙ

Если собрать все вышедшие книги, альманахи, сборники, в написании или составлении которых она участвовала, то на одной полке им будет уже тесновато. Причем посвящены они темам, многие из которых до нее никто не рассматривал так фундаментально и широко. Среди них «Национальное самосознание ингушей: этнокультурные факторы» (2007); «Традиционный свадебный обряд и этикет ингушей» (2010); «Ингушетия в веках» (2012); «Вековые устои ингушской семьи» (2013); «Подвиги героев бессмертны» (2015).
Изначально она выбрала педагогику. В 1982 году окончила педучилище в г. Орджоникидзе. Через шесть лет получила диплом Северо-Осетинского Государственного университета им. К. Хетагурова – истфак.

К этому моменту ее увлечение историей перешло просто учительский формат. Через десять лет она стала соискателем кафедры философии Пятигорского государственного лингвистического университета, затем поступила в аспирантуру Ингушского государственного университета. К моменту защиты в докторантуре Дагестанского научного центра РАН она издала ряд исследовательских работ, которые объединили итоги ее этнокультурных изысканий. Традиционный свадебный обряд и этикет ингушей, национальные устои семьи, декоративно-прикладное искусство Ингушетии, древний культ очага – эти и другие темы она излагала не просто как отчет ученого. Виден журналистский и писательский талант. Она прекрасно излагает найденные занимательные исторические факты, иногда эксклюзивные. Копает историю, описывает персонажей и их характеры так, чтобы «качнуло душу» (ее выражение). Ее статьи с удовольствием публиковали в ингушских газетах «Сердало», «Ингушетия» и журнале СКФО «100 наций».

Мы, конечно, не могли упустить возможность встретиться с блестящим этнографом. Узнав о готовящемся проекте, она быстро нашла для нас время. И вот мы сидим у нее в гостях.

В селении Нижний Барах посредине исламского кладбища стоит древний солнечный могильник конусообразной формы. Его не разрушают и не сносят. Это было бы святотатством по отношению к вере предков. Зейнеп говорит: «Представляете, каким духом обладали тогда люди, что они могли САМИ, чувствуя болезнь или приближение смерти, уйти в него, туда, где покоились их предки». Древний Барах – особое место. Отсюда как на ладони видны ущелья и многие ингушские селения. Интересны сохранившийся башнеобразный склеп с конусообразным завершением, многочисленные гроты, сохранившиеся в скалах, встречающиеся здесь чашеобразные камни. Их углубления непонятного назначения будят фантазию у обывателей. А для исследователей это большая тема изучения. Зейнеп рассказывала так, что мне, впервые услышавшей про это селение, сразу захотелось в нем побывать.

Она с мужем и взрослые сыновья с семьями живут одним большим домом. Рядом с их комнатой – настоящий музей. Я уже стала привыкать к тому, что, по сути, все ингушские дома – это музеи, хранящие самобытные экспозиции. Здесь же находится офис «Ингушского регионального отделения Ассоциации антропологов и этнологов России», руководителем которого она является. У Зейнеп – уникальнейшее собрание находок и трудов. При этом оборудовано оно удивительнейшим образом. В комнате и библиотека, и музей, и кабинет, и офис. Находиться здесь удобно и уютно. Очень небольшое помещение, но обстановка продумана до мелочей. Удивительным образом уместилось много книг. Среди них – произведения по истории народов Кавказа. Часть книг привезена из Дагестана, Кабардино-Балкарии. Здесь она формирует сменяемую экспозицию книг (новинки либо по темам). Вокруг много старинных вещей из бытовой повседневности, которые ей дарят для ее экспозиции: кувшины, ковры, маслобойка времен депортации, прялка…

А вот собственные награды, грамоты, благодарности, ордена скромно уложены стопкой, с краешку. Кстати, мало кто знает и о том, что она стремится к профессиональному познанию, не считаясь с личными временем и финансами. Специализацию по музейному делу она получила во время своего отпуска в Российском этнографическом музее Санкт-Петербурга.

УЧЕБНИК НАРОДНОЙ ЖИЗНИ

Как интересно было с ней, как много мы услышали! Одна из моих настольных книг – ее «Ингушетия в веках». Мне импонирует, что за строчками и материалами чувствуется искренняя заинтересованность автора. Человек, глубоко знающий культуру, быт своего народа, уважающий его традиции и устои, изучающий его историю и любящий жизнь, передает свои знания с удовольствием – легко и увлекательно. С таким же настроением я бралась за ее статьи, посвященные богатейшему сакральному национальному эпосу. Уважение вызывает многое. Насколько она основательно, последовательно исследовала тему, как много приводится интересных примеров, как разнообразны источники! Ее книги хочется читать и перечитывать. Надеюсь, что в ингушских школах они будут максимально широко использоваться учителями. Тем более что сама Зейнеп – соавтор учебника для школ Ингушетии: «Граждановедение. 7–9 классы». Как знаток истории, она постаралась привить учащимся преемственность истории родной земли. В качестве примера привела, казалось бы, общеизвестные факты. Не удержусь, повторю хотя бы некоторые, хотя, конечно, ее книги надо читать. В них – вся соль и образность!

Зейнеп говорит и пишет об острой теме – о преемственности. Апеллирует к древним обрядам. Позже в тех же местах проходили исламские церемонии. В доисламские времена жрецы призывали не терять свое отечество, хранить родство, жить легко, без неприязни, не болеть (согласитесь, идентичность с постулатами Ислама значительная!). Храмы остались и после принятия ислама. Преемственность в религии, обычаях, устоях, традиции, важность их – это красная нить ее исследований.

Зейнеп изучала традиции и обряды. И сегодня при любой возможности продолжает пополнять свои записи. Ее особый интерес – это вековые устои ингушской семьи и народа. Меня наиболее впечатлил ее рассказ о том, как в старину уводили из дома невесту. Сейчас многие детали этого обряда забыты. Увы, но вместе со старожилами уходят из ингушских семей и забываются традиции. Сказались, несомненно, и последствия сталинского варварства (депортации). А в древности каждое обрядовое действие у вайнахов было символичным. Девушку водили вокруг очага (сейчас приводят на кухню) против часовой стрелки. Это означало разрыв связи с родительским домом. Затем невеста прикасалась к очажной цепи (чтобы духи были в курсе, что ее уводят). Потом ее подводили к родовому склепу. Она прикасалась к нему, как бы отправляя послание о новом статусе, о том, что отныне она член новой семьи. Склепы строились рядом с жилыми башнями по многим причинам, в том числе и из-за поверья ингушей о том, что загробная жизнь является продолжением земной. Кроме того, им было важно, чтобы «солнечные могильники» давали возможность размышлять человеку о вечных ценностях, тем самым он больше думал о душевном равновесии, стремился к нему.

После того, как невеста оказывалась в доме жениха, «маршрут» ее знакомства с новой обстановкой был схожим: вокруг очага, но по часовой стрелке. Кстати, сохранение постоянно горящим очага было для горцев обязательным. Были свои секреты сохранения огня и молитвы об этом. Тут тоже заложена сакральная философия. И моя собеседница раскрывает ее, кропотливо собирая факты, обобщая их с уже собранными. Рискну предположить, что ее творческое наследие будет пополняться пожизненно.

Раз рассматриваем альбом со старинными ингушскими коврами и снова – удивительный рассказ, изложив который, получим объемную статью. Зейнеп подробно рассказала, как орнаментами ковров передавали информацию. «Это могли быть рисунки из окружающей природы, элементы растительного и животного происхождения. Часто встречались на коврах роговидные орнаменты, солнце, звезды, геометрические фигуры, солярный знак. Ключевым символом орнамента ингушских ковров является символ Древа жизни, символизирующий прошлое и будущее народа», – говорит она.

Книга «Истинг», подаренная Зейнеп ее авторами – Эрол Елдыр и Салманом Бештой (Турция). В неё вошли рисунки, фотографии ковров-истингов, увезённых ингушами и чеченцами в Турцию в годы мухаджирства в конце ХIХ века

ПРЕДАНЬЯ СТАРИНЫ ГЛУБОКОЙ

Мы говорили с ней обо всем: о царице Тамаре, народной медицине, национальной кухне, о превратностях истории и легендарных персонажах. У Зейнеп есть несколько статей, которые посвящены, казалось бы, обыденным вещам: очаг, прядение... Но об обыденном она рассказывает невероятно интересно.
Домашние ремесла давали семье возможность заработка. Товары вывозили на рынки, они шли в обмен на другие товары. Что же касается войлочных ковров, то они уже давно нечто большее, чем просто предмет интерьера. Горцы, покидавшие родину, в том числе, например, изгнанные в Турцию в ХIХ веке, везли их с собой. В некоторых домах представителей ингушской диаспоры они хранятся и сейчас как реликвии.

В каждой из ее статей и книг обряды, жизнь горцев отражена не только полно, красиво, с глубоким знанием и пониманием, но и с любовью. Семейные ценности считает незыблемой основой, на которой должно базироваться общество. Отсюда и особая тщательность, с которой она передает рассказы о них. Меня обрадовало, что местные СМИ уделяют внимание этим темам. Зейнеп ведет специальную рубрику в газете «Ингушетия», поводом для которой стало 290-летие академического кавказоведения. В этом году отмечается и еще одно знаковое событие – 90-летие Ингушского научно-исследовательского института гуманитарных наук имени Ч. Ахриева. Здесь занимаются изучением истории, языкознания, культуры ингушского народа. Ценно, что все эти годы Институт был и остается центром научной жизни Ингушетии, в котором открыты возможности для исследований различных проблем языка, литературы, этнографии, общественного устройства ингушского общества. И моя собеседница – одна из тех, кто вносит значительный вклад в реализацию научных проектов института.

МАМА МОЖЕТ ВСЕ

Когда Зейнеп говорит и пишет о том, что главная скрепляющая основа – это семья, то имеет об этом представление. И какое! Мама пятерых детей – четыре сына и дочка – уже наслаждается общением с внуками и гордится успехами и тех, и других. Старший Руслан (Абу) – выпускник Российской Академии госслужбы при Президенте РФ, он востребованный программист. Исраил получил юридическое образование, работает торговым представителем. А Исмаил дополнил экономическое образование практикой работы дизайнером. Эта стезя оказалась ему по душе. На хорошем счету в Министерстве культуры РИ дочь Лида. У Зейнеп просто замечательные невестки – Радима (врач), Патима (бухгалтер) и Лиза (менеджер).

Самый младший – Адам (девять лет) уже проявил артистический талант: любит петь и танцевать, особенно на сцене. Лезгинка – его коронный номер на торжествах, праздниках и в гостях.

Зейнеп – богатая бабушка: шестеро внуков. Боюсь сглазить, но очень радует самая первая внучка Аминка. Очень смышленая и любознательная. Она неотступно следует за бабушкой, с удовольствием повторяя за ней дела и движения. Ей все интересно, а главное – схватывает на лету. Можно только радоваться тому, что ее внукам досталась доля бабушкиных неординарных талантов. Она искусная рукодельница, знает тонкости многих национальных ремесел не только по книгам. Вышивает ковры, занимается бисероплетением (мы как раз застали ее за этим занятием). Работы получаются сочными и яркими. И делает она их словно играючи – говорит, что за этими занятиями отдыхает, что нитки и бисер в руках помогают лучше сосредоточиться.

НА СВОЕМ ДУХОВНОМ ПОСТУ

Многодетная мама, профессионально преуспевшая во многом. Каким образом? – вопрос этот, думаю, задаю не только я. Она очень цельная натура, несмотря на многоплановость интересов. Умеет миновать, не принимать во внимание дрязги, интриги и, словно приподнявшись над схваткой, наметить свой новый путь, очертить новый проект и идти к нему. Все наносное и приходящее оставляет другим, тем, кто живет политикой и играми. Ее цели более земные: по крупицам собрать материал и описать особенности ингушского быта, менталитета. Рассказать о самобытности народа с помощью его же языка.

Некоторое время она работала чиновником. Работала в Контрольном управлении при Президенте РИ, была заместителем министра Минац РИ. С уважением вспоминает она время работы с М. М. Зязиковым, который, к тому же, спасал их в 1992 году; с благодарностью отмечает доверие и высокую оценку своего труда Ю. Б. Евкуровым. Сменяются главы республики, а она продолжает жить своими проектами и книгами. И это не просто стабильность, которой могут позавидовать многие. Это большой духовный подъем, осилить который может целеустремленная личность. И это – Зейнеп!

Ее волевой характер и несгибаемый дух чувствуются сразу. Видны за версту! Я слышала, как мужчины о ней – матери пятерых детей, младшему из которых девять лет, – отзывались в превосходной степени как
о равной им, сильной половине. Когда в Ачалуках захотели ликвидировать библиотеку, передать ее здание под опорный пункт МВД, а библиотечный фонд разбросать по школам, она встала как скала и сказала о том, что речь идет не просто о полках с книгами, что библиотека, созданная в 1925 году, пережила вместе с народом ХХ век, пережила депортацию. Если библиотеку уберут, то опорные пункты милиции придется ставить на каждом километре. Правда была за ней, и сила – тоже ее! Сила слова.

С волнением вспоминает она время работы и. о. директора Ингушского НИИ им. Ч. Ахриева. За короткий промежуток времени (три месяца) произошло столько событий, что забыть это время трудно. Уволился с работы и уехал в СПб директор НИИ Б. Тангиев, умер профессор И. А. Дахкильгов, возглавлявший до него НИИ десять лет; шли бесконечные проверки в институте; сотрудники НИИ порывались уйти с работы; шла подготовка к открытию нового здания ИнгНИИ. Зейнеп вынесла эту нагрузку с честью. Ни один сотрудник не был сокращен на работе. Сутками работала она в новом здании, удивляя чиновников своей напористостью. Все кабинеты были обставлены мебелью, техникой. И она вместе с Главой РИ и внуком кавказоведа Е. Крупнова, торжественно открыв первое в истории ИнгНИИ самостоятельное здание, оставила руководящую должность и вернулась к научным трудам.

ОДИН ДЕНЬ С ЗЕЙНЕП

Она относится к историческим объектам как к одушевленным. И очень хочет, чтобы окружающие если не переняли подобные чувства, то хотя бы прониклись важностью момента.

Мы встретились на следующий день. Я искренне благодарна Зейнеп за то, что она целиком нам его посвятила. Это было одно из самых интересных путешествий по Ингушетии.

Сначала отправились в Фуртоуг, в музей имени Гапура Ахриева. Это родина первого ингушского этнографа, краеведа и юриста. Она рассказывала о нем и его исследованиях настолько интересно, что туристы, которым повезло именно в тот момент знакомиться с экспозицией, стояли как зачарованные. Такой «экскурсовод» им и не снился.

В селении Ляжги мы зашли в гости к Мусе Точиеву. Он тамада (старший) мюридов в родном селении, а также в Ольгетти, Армхи, Бейни, Ляжги.

Муса – потомок легендарного ингушского целителя Бунухо Точиева. Мусу называют ходячей энциклопедией и мудростью ущелья. Может быть, поэтому, несмотря на сравнительно молодой возраст (скоро 60), старики попросили стать его тамадой.

Я с огромным интересом наблюдала, как работает Зейнеп, как строит беседу, с каким интересом все досконально фиксирует. Видя искренность и увлеченность, собеседники выкладывают благодарному слушателю массу подробностей. Задача исследователя – оформить услышанное, сопоставив несколько источников и сохранив колорит повествования.

А потом все вместе мы поехали в селение Фалхан. В нем находится башенный комплекс тейпа мужа Зейнеп. Ее надо было там видеть. Передо мной была просто девчонка, горянка. Безумно влюбленная в горы, восторженная, потрясенная их красотой, знающая и уважающая их. Было видно, что ей нравится наслаждаться обществом гор, бегать по ним словно лань. И снова мы будто собирали мозаику фактов и секретов о башенных комплексах. Она, к примеру, рассказала, что кто поселялся первым, у того опорный столб в жилой башне был каменный. Вторые-третьи и все пришедшие позже довольствовались деревянными. Башня многое могла сказать о силе тейпа, поэтому уже на этапе ее возведения хозяева были обязаны думать о комфорте работников, их сытости.

…Все рассказанное ею трудно уместить в рамки одной статьи. Да и под одной обложкой уже не соберешь, нужно будет издавать многотомник. Часть материала, так щедро подаренного нашей аудитории, мы разместили при рассказах о других башенных комплексах (в том числе в разделе о с. Фалхан). Уверены, что как можно больше людей должны ощутить благодаря ей свою причастность к бесценному наследию ингушей. А еще у нее большое сердце. Когда мы подошли в Фалхане к красивому роднику с удивительно полезной водой, то Зейнеп вспомнила одну историю. Ее пожилая родственница из этих мест очень хотела приехать на этот источник. Но после депортации ей так и не удалось подняться в горы. Чувствуя приближение неизбежного заката, она настойчиво просила привезти ее на этот родник. Но родные не успели. И Зейнеп набрала воды для детей этой женщины.

…Говорят, что любимое дело – самый надежный друг. Зейнеп любит то, чем занимается, любит горы, камни, башни. Но при этом самым главным богатством считает людей – соотечественников, земляков, родных. О них и для них она пишет свои главы одной большой повести – Ингушетия на все времена!