Хранители башен
ПО ВОЛЕ ЗОДЧИХ?
И вот впереди показался башенный комплекс, где возвышаются три хорошо сохранившиеся боевые башни. Засмотревшись на них, подумала, что те, кто спорит до сих пор о том, кто строил башни на ингушской земле, видимо, никогда лично их не видели. Достаточно взгляда, чтобы убедиться в очевидном: ингушская архитектура оригинальна и самобытна. У нее свой стиль, неповторимый. И пусть древние зодчие использовали для своих комплексов обычный грубый камень, но обрабатывали они его искусно, а формы башен настолько продуманы, что выглядят эти каменные красавицы очень изящно. То есть древним строителям было важно построить не только безопасное и комфортное сооружение, но и красивое. Эстетика играла для них большую роль. И в том числе благодаря этим башенным комплексам сохранилось представление об ингушском этносе – характерном и ни на что не похожем. Рядом с ними – еще чуть больше десятка объектов: жилые башни и солнечные могильники.
Историки расходятся во мнении относительно того, сколько лет этим башням. По одним оценкам, их построили в 9–10 веке, по другим – чуть позже. Но в чем сходятся исследователи, так это в том, что с башнями Пялинга связаны известные ингушские фамилии: Боковы, Евлоевы, Дударовы, Дарсиговы, Полонкоевы, Чаниевы... Они жили на этой земле. В 1865 году в ауле Пхьалинг проживало 20 семейств, из них 14 семей Евлоевых и 6 семей Чаниевых (Грабовский Н. Ф. «Краткие заметки о горском участке ингушевского округа»).
ПО ЗАКОНАМ ПРИРОДЫ
Башенный комплекс и округу нам показывал Исропил Чаниев. На момент нашего приезда у него гостили сын Хамзат (33 года) и внук Башир. Это сын дочери Фатимы, теперь она Оздоева. По одной из версий, предок Чаниевых Хучбар был убит своими кровниками. А жена его из рода Евлоевых с маленьким ребенком вернулась из Никароя (Чечня) к своим родителям. Вот от этого мальчика по этой версии ведут свою родословную в Ингушетии Чаниевы.
Исропил перебрался сюда из селения Тарское (прежнее название Ангушт) в 1990 году. В то время действовала программа восстановления заброшенных сел. Казалось бы, благодаря ей он получил здешнюю прописку, а с ней и своеобразный мандат, «охранную грамоту» для защиты старой башни, цена которой уже давно измеряется не только временем. Ее градостроительная ценность отныне могла измеряться и пользой, которую здание приносит этому району, республике в целом и одному ингушу, который в ней живет. Благодаря ему памятник архитектуры поддерживается в достойном состоянии, а у всех, кто приезжает сюда, появляется гид. Один в двух ипостасях. И вот уже 26 лет Исропил Чаниев несет вахту хранителя культурного наследия предков. Оставаясь на своем «рабочем месте» 24 часа в сутки, бережно облагораживает сам дом и территорию вокруг него.
Я смотрела на него и ловила себя на мысли, что передо мной истинный ингуш. Он сохранил юношескую стройность – такое ощущение, что талию можно обхватить. Признается, что все время в движении, чтобы поддерживать силу мышц и чувствовать себя здоровым. Он не просто легкий на подъем в буквальном смысле слова, а стремительный. Это стало ясно, когда он начал показывать комплекс и округу. Мы едва поспевали за ним, но при этом он сохранял приличный темп, передвигался удивительно свободно и без видимых усилий, а мы с трудом переводили дух, замученные отдышкой.
В какой-то момент у меня возникла первая ассоциация с увиденным. Она была связана с одной из любимейших книг – «Таинственный остров» Жюля Верна. Захватило то самое ощущение, которое было в момент первого прочтения. Заразительная тяга к настоящему и живому делу. Помните сам сюжет: умные, порядочные, духовно богатые люди оказываются вдали от цивилизации, в месте, где природа предусмотрела все для счастливой и гармоничной жизни. И герои создали тот самый мир, в котором есть все необходимое. Но при этом ничего не нарушили в окружающей среде, помнили, что природа дала человеку жизнь, и следовали ее законам. Так и тут.
БРОСАЯ ЯКОРЬ
Вокруг – аккуратные постройки на склоне. Их конструкции кажутся легкими, даже невесомыми. Рядом разбиты огород и сад. Везде порядок. Участок обустроен под рельефные изгибы: по склону идут ступени, удачно вписавшиеся в пейзаж. А под роскошными деревьями – грецким орехом, грушей и другими – поставлены удобные скамейки, есть и лежанка. Здесь действительно хочется остановиться и созерцать. Прежде всего вековые каменные замки башенного комплекса. «Совершенные», – выдыхаю я, вспоминая прочитанное о том, как дела-ли кладку. Леса возводились внутри башни. И каменщик сначала примерял каждый ряд – выкладывал камни без раствора. Переставлял, чтобы их выступы, как паззлы, цеплялись один за другой. Только найдя оптимальное соединение, брал в руки раствор. Требования к ровности стен были самыми строгими и продиктованы жизнью: за них не должен был зацепиться враг. Поэтому их еще и покрывали штукатуркой. Ох и суров был труд древнего каменщика-ингуша! Но ведь трудно взгляд отвести от их рукотворной красоты.
Чисто ингушским изобретением исследователи считают и пирамидальные ступенчатые крыши башен. Их конструкция защищала башню от осадков, в частности от влаги, которая разрушала камень из-за перепада температур. Только самые опытные мастера брались за их установку, эта работа была дорогой.
А настоящий и не менее сильный апофеоз увиденного здесь – это рукотворное озеро. Спускающийся с горы родник Исропил приостановил, сделав небольшую дамбочку и слегка углубив скальную породу, которая является дном озера. Чистейшая вода собирается в озере глубиной четыре метра. И, «погостив», уходит предназначенным ей маршрутом через трубу (с грамотно рассчитанным диаметром). Что бы ни случилось, это озеро никак не сможет навредить стоящим поодаль башням.
В озеро запустили рыбу: карпа, форель и совсем недавно – двух осетров. В ближайшее время ждут «пополнение».
Озеро стало еще одним украшением этого места. Оно стало просто прелестным. И комфортным при любой погоде. В скале есть грот, где можно укрыться от дождя и зноя, Кстати, на озерке можно даже кататься
на лодках. Ходить хоть под парусом, получая представление о красоте этого места с другого ракурса, – со стороны воды. И снова, и снова смотреть на многоцветье, вдыхая его плывущий над водой аромат.
ВТОРАЯ ДЕПОРТАЦИЯ? НЕ ПРИВЕДИ ГОСПОДЬ!
У Исропила восемь детей: поровну мальчиков и девочек. Во время нашего приезда его жена Таус была на равнине, в Нестеровской. Пообщаться с ней не удалось, а вот внук Магомед-Башир произвел впечатление бойкого и смышленого мальчика. Рассказал о медведе, который буквально вчера бродил неподалеку, о красивой-красивой поляне, которая вся сказочного розового цвета, – на ней цветет клевер. А наверху склона пасется их конь Мальчик. Он поднимается высоко, чтобы гулять и кормиться на ветерке, который отгоняет назойливых насекомых и кровососущих. Мальчишка взахлеб рассказывал, как бегал за земляникой и малиной, которой много в этих местах и которую с не меньшим удовольствием, чем он, лопают медведи.
Он любит читать. Хотя два года назад сюда пришли современные технологии, появилась сотовая связь, есть и своя электростанция, именно здесь хочется взять в руки книгу и увлечься любимым автором. Вот и Хамзат не удержался, рассказал, как чуть ли не в один присест прочитал «Графа Монте-Кристо».
…Я оглядывалась вокруг и пыталась найти хоть какой-то минус, недостаток. Ну хоть крошечный повод, чтобы оправдать свое проживание в мегаполисе. Подумала о зиме: в городе-то согреться проще! Но, словно угадав мои мысли, Исропил сказал, что самая благодать тут зимой. Ветра почти нет, светло, обзор простора чудесный, просматривается чудесно Казбек. И любоваться пейзажем времени много больше, чем летом: работы по огороду меньше. И, кстати, как отметил Исропил, сколько лет живет при башнях, а ни разу не заболел гриппом. Не то что на равнине… Однако сказать, что место только красивейшее, не могу. Изумительное, ухоженное-облагороженное! А ведь крестьянская жизнь тяжелая, успеть бы с основными хлопотами по огороду, саду, со скотиной. Но здесь иначе. Пялинг обустроен с немецкой аккуратностью, а вернее – будто встроен в окружающую природу. У меня возникла ассоциация с Голландией. Но если в стране тюльпанов люди живут в историко-архитектурных памятниках (в тех же старинных мельницах), беря на себя ответственность за их сохранность и уход, то государство им выплачивает за хлопоты вознаграждение. В ситуации с Исропилом Чаниевыми все с точностью до наоборот. Его пытаются выселить отсюда, игнорируя выданную прописку и утверждая, что живет здесь горец незаконно. Это продолжается уже четвертый год. Настойчивость забывших братство, роняет сомнение в искренности их беспокойства за судьбу памятника и соблюдение законности.
– Вторая депортация? – спрашиваю. «Хуже», – с грустной улыбкой отвечает Исропил. И я понимаю, почему: тогда была надежда вернуться. Теперь не будет.
ОСОБО ОХРАНЯЕМАЯ ТЕРРИТОРИЯ
Эти башни за сотни лет спасали многих. В недавнем прошлом здесь принимали беженцев и со стороны Чечни (во время войны), и со стороны Осетии в период конфликта 1992 года. Несколько сот человек спасались от холода зимой. А в мирное время красоты Пялинга были выбраны в качестве одного из средств релаксации для космонавтов. Пейзаж с изображением этих ингушских башен отправили на МКС, чтобы астронавты, долго находящиеся на орбите, могли поднять настроение, смотреть на него для позитивной подпитки.
Когда приблизились к башне, увидели еще одно жилое строение. Здесь живет Алихан Евлоев (1930-го года рождения). Его не было, приболел. Родные отправили его в больницу на равнину. Но, судя по бодро стоящей картошке, планы на будущую зиму строит оптимистичные. Как мне рассказал Исропил, Алихан владеет местной топонимикой и хорошо знает историю Горной Ингушетии. Алихан сам отреставрировал жилую башню, в которой живет.
Оба старожила Пялинга любят вспоминать, как обустраивались в этих местах. Было тяжело, не сравнить с нынешними временами. Уверены. Дорог, какие есть сегодня, не было. Надежным помощником был не железный конь, а самая настоящая лошадка. С ней и обустраивали место, используя ее как тяговую силу во всем: от огорода до строительства. Предки этих горцев спустились отсюда на равнину и осели на ней. А
им всегда хотелось жить в своих родовых башнях. Я знаю точно, что скромный быт здесь они не променяют ни на какие звезды современных гостиничных комплексов. И евроотделка не нужна. Изо всех благ цивилизации Чаниевы купили только домашнюю электростанцию и «Три-колор». В таких местах люди не гонятся за материальным богатством. Они другими ценностями живут.
«Дедовские места забыть нельзя, – говорит Исропил. – Если и я не постараюсь, и другой бросит и уедет, то где приучать детей любить землю? Где приучать их трудиться?». Он признается, что хочет прожить всю жизнь там и там же быть похороненным.
Он и Алихан Евлоев поднялись в Пялинг, когда о туристических кластерах, гостевых домах и речи не было. Никаких выгод и субсидий не искали, о наградах за сохранение культурного наследия не думали. Облагораживали своими руками, за свой счет. И эту особо охраняемую территорию таковой можно считать в буквальном смысле. Они охраняют ее. И пусть Всевышний оберегает этих горцев. Они нужны и башням, и людям.
