Загадки камней Карта
СВОЙ ЗАТЕРЯННЫЙ МИР
Если ехать по перевалу со стороны Гули, то Картские башенные сооружения немного в стороне справа, в ущелье. Возможно, это обстоятельство и гарантировало им относительно благополучную судьбу. По крайней мере сохранились они неплохо, поверьте, ведь есть с чем сравнивать!
Мы оставили машину на перевале. Впереди – бездорожье лугов, залитое душистым разнотравьем. Идти по нему трудновато, но тут мы были вознаграждены: ковры цветов и разнотравья, ярко-красные капельки спелой земляники предлагали сделать паузу. Вкуснейшие и ароматнейшие! На гребне высокого холма Карта сохранился крупный храм-святилище. Мы поднимались и смотрели на него снизу вверх. Подъем не был тяжелым и крутым, хватало времени посмотреть по сторонам и насладиться живописными пейзажами. Лишний раз удивлялись, насколько разные окрестности возле башенных комплексов при том, что ландшафтные условия не очень различаются. Однако неповторима каждая! Напрасно думать, что у них близнецовая схожесть! Это очень поверхностный взгляд. Каждая передала характер создателя и специфику рода. Но при абсолютном своеобразии есть то, что объединяет ингушские башни. Для них выбирали удачные места: лес и вода поблизости (здесь бьет звонкий ручей), а сами башни – жилые и боевые – идеально вписывались в рельеф. Такое впечатление, будто бы Всевышний все предусмотрел и продумал, а людям осталось просто это увидеть и использовать. И вот мы поднялись к башням и постройкам Карта. Нас ждала первая награда – ощущение своего мира, который сохранился тут. Свои и микроклимат, и аура. Меня заворожил вид древнего святилища. Разглядывала интересные украшения на его фасаде. Они не только каменные, но и костяные, есть сделанные из рогов. О том, что символизировали эти элементы, ученые гадают не первый век.
Сохранился полуциркульный дверной проем. Через него мы вошли внутрь святилища. Оно поделено арками на четыре части. Та, что в середине, поднимается вверх от пола, остальные значительно выше. Сами стены в углах соединены плоскими камнями, за них невольно цепляется взгляд. Все постройки комплекса сложены из хорошо подогнанных друг к другу камней: известняка, мергелевых пород и песчаника. Не устаю удивляться терпению и мастерству их создателей. Затертое сейчас выражение «время собирать камни» для ингушей имело буквальный смысл. Согласно старинным преданиям, гости приходили в дом ингушей с камнем, это считалось лучшим подарком.
В стенах устроены многочисленные ниши. Есть и трехъярусные, и с неожиданными боковыми ответвлениями. Наверное, здесь могли располагаться тайники. Что хранились там? Какие реликвии? – об этом история умалчивает. Пока умалчивает?
Вдоль стен сохранились широкие каменные полки. На них вполне можно присесть.
РУКА МАСТЕРА
Святилище – выше башенных комплексов. Осмотрев его, стали спускаться к башням и попали в плодовый сад. Но он дикий, деревья переродились без заботливых рук. Хотя здесь им комфортно: место не продувается ветрами, рядом – вода.
Пасмурное небо не обмануло ожиданием дождя. Он застал нас возле башен, и ощущения стали еще острее, ярче, словно кто-то смахнул разом с окрестностей стеснявшее движения и чувства покрывало, и они выдохнули полной грудью.
В Карте сохранилась боевая башня. По мнению экспертов, это одна из самых высоких (шесть этажей в высоту!) и изящных башен. Мастер, возводивший ее, знал свое дело блестяще. Кстати, руку зодчего можно было узнать в буквальном смысле слова. Дело в том, что на стене, рядом со входом, он обязательно оставлял отпечаток руки. Она означала его гарантию: построено на века, для будущих поколений. И ведь так оно и есть: ингушские башни надолго пережили своих создателей. Но в Карте история умалчивает, чьих рук это рукотворное явление, впечатляющее величием и совершенством. Вход разворотило взрывом. Именно взрыва видны следы. Не землетрясение, не буря, не ветшание, а именно взрыв. И вырванный кусок смотрится сейчас как рана.
Но даже эта варварская попытка сравнять с землей башню не лишила строение красоты. Ингушские башни, повторю, спутать невозможно. Древние зодчие старались не повторяться ни в каких деталях. Отсюда – разнообразие арок и конструкций, которые были основным украшением башни. Общая стилистика оставалась аскетичной, ведь башни должны были максимально слиться с фоном гор.
Особенным был и декор на башнях. Во многом он придавал оригинальность, был той самой изюминкой на фасадной части, которая разбивала однотипность, а также показывала высоту уровня креативности и фантазии мастера.
Часто на башнях видны фигурки птиц и животных, изображения человека в различных позах. И почти всегда видны высеченные петроглифы. Историки считают, что надписи не имеют к украшательству никакого отношения. В них скрыты мысли и знаки, которые были различимы домочадцами. Вполне вероятно, что часть из них содержала заговоры и молитвы, ведь в Средневековье жители почитали обычаи, верили в силу традиций, устанавливали правила этикета и установления рода.
Рядом с башнями – кладбище. Его существование подтверждает претензии рода на это место.
МОГУЧИЙ «ПРИВЕТ» ИЗ БРОНЗОВОГО ВЕКА?
Тейп Картой пошел от очень древнего имени – Карта. Отсюда вышли представители славных и древних родов: Картоевы, Парагульговы, Альдиевы, Шадыжевы… Мне назвали порядка тридцати фамилий. Часть из них приехали в день нашей поездки к дорогим камням. Среди них были и уже знакомые лица. Увидели нашего очень хорошего друга Беслана Картоева из Малгобека. Когда делали журнал, посвященный 70-летию Победы, то писали о Магомет-Гирее Картоеве – орденоносце Великой Отечественной. На эту встречу пришел и его сын Батыр. Он работает директором художественной школы в Малгобеке, по отзывам коллег и критиков, Батыр – хороший художник.
И, конечно, было много новых знакомых. Например, Рукман Султанович Картоев. Он прилетел в Ингушетию из Владивостока. Там возглавляет местное отделение религиозной организации «Ислам». Владивосток – край России, и Рукман подтвердил, что приходится много общаться с соседями: китайцами, корейцами.
Можно ли было, стоя у башенных комплексов, говорить не о них? Вот и в Карте мы обсуждали, кто стоит за величием этих башенных комплексов. Дело в том, что именно здесь постройки имеют (или, увы, имели) все особенности древней ингушской архитектуры. Здесь находится одна из самых больших в Ингушетии боевых башен и руины нескольких так называемых циклопических построек. Остатки одной их таких датируются второй половиной второго тысячелетия до н.э. Это жилище не просто сложено из огромных каменных глыб. Они аккуратно подогнаны с наружной стороны и обтесаны. Представить, какими средствами зодчие пользовались, чтобы управлять этими махинами, сложновато. Свое название этот вид кладки получил из-за уникальной громадности камней, обнаруженных в кладке. Большие тесаные глыбы укладывались друг на друга без раствора. Древние греки считали, что их укладывали циклопы (отсюда и название, взятое на вооружение специалистами). Сила тяжести каменных махин удерживает все сооружение, но, согласитесь, ее необходимо было рассчитать. Каким образом это делали строители во времена бронзового века, к которому относят эти постройки, опять-таки точно сказать трудно. Можно только строить предположения. Но очевидно, что перед нами – огромный и человеческий, и материальный, и временной ресурс, требующий глубокого изучения. Мои собеседники поделились своими выводами.
Они обратили внимание на ряд особенностей. Конструкция не вписывается в нынешние каноны и стандарты. Так, перпендикуляр, падающий из вершины вниз, не попадает на точку пересечения диагоналей основания. Само основание при замерах оказывается также «неправильной» формы – это не квадрат. Стена, обращенная в сторону господствующего (преобладающего в данной местности) ветра, закруглена примерно на три градуса. Это сделано с учетом правил аэродинамики, чтобы уменьшить нагрузку на нее. В то же время учтена при ее возведении сила центробежного вращения Земли. Она высокая и узкая, иначе долго не простояла бы. И при этом, напомню, соблюдался еще один принцип: сооружение должно вписываться в ландшафт.
Поэтому когда мы упоминаем ингушские башни, можем смело говорить о том, что в них уникально все: от самой идеи (найти спасение от неприятеля поближе к небу) до специальной техники обработки и укладки камней.
Схожая технология строительства, по словам моих собеседников, использовалась на Шри-Ланке, в Южной Америке. Руины циклопических построек найдены в Месопотамии, Индии, Закавказье, Крыму, Таджикистане, Сибири. Говорят, когда в конце XVIII века в ингушские горы приехали первые европейские исследователи, то были поражены увиденным. Они не хотели верить в то, что именно горцы являются такими искусными строителями. По их версиям, башни ингушам строили персы или греки. Неправы европейцы! Именно ингуши не один век возводили башни по всему Кавказу. Народный эпос сохранил о самых замечательных зодчих эпические песни. Как и целители, они считались священными. Они были вне закона о кровной мести.
ИЩУЩИЙ – НАЙДЕТ!
А сейчас? С горечью говорили мужчины у Картских башен о том, что нет инженеров, специалистов, ученых, которые помогли бы воссоздать башенную кладку. Нет преподавателей, знающих эту технику и обучающих ремеслу зодчих. Они-то строили на тысячелетия, чтобы удивить потомков. И удивили! Исправить ситуацию возможно с помощью мер государственной поддержки великого ингушского наследия. Причем и в той части, которая касалась бы подготовки, обучения современных мастеров.
Кстати, возраст самих башен – тоже вопрос открытый. Есть предположение, когда ингуши прекратили их строить: после появления артиллерии – вторая половина 18-го века. В остальном – только предположения отдельных исследователей. И разброс их мнений разительный, разница в оценках возраста – до 400 лет!
Мне же хочется, чтобы наконец специалисты занялись изучением циклопических построек, нагрянули, в том числе, и в Карт. Знаю, что Российский Институт географии и ингушский Археологический центр имени Е. И. Крупнова ведет совместный исследовательский проект.
Он продлится до 2018 года. Может быть, тогда белых пятен в истории ингушских башен станет меньше, а внимания специалистов – больше. Главное, чтобы польза от исследований была очевидной…
Мы много говорили и об истории. Как известно, по территории Ингушетии пролегал знаменитый Шелковый путь. У него было четыре ветви: через Дербент, Черное море, Дарьяльское ущелье (кстати, Дэр Эл дословно переводится как «Шелковый путь»), вдоль Ассы. Жители населенных пунктов, которые стояли на его пути, облагали караваны данью. За счет этого некоторые и жили, развивая в те годы натуральный обмен. Вспоминали об устоях ингушского общества. Ингуши не имели ханов, беков и князей. Однако ученые предполагают, что было развито патриархальное рабство. Сильные фамилии подчиняли себе более слабые, нередко присваивая их скот, земельные участки и т.д. Так возникали братства. Я смотрела на своих собеседников, стоящих возле меня группой, и ловила себя на мысли, что они, несмотря на разные фамилии, и есть одно большое братство. В их кругу чувствовала себя защищенной, заслоненной от внешних угроз. Под надежным прикрытием. С таким же чувством много веков назад жили горянки. Их мужчины уводили свои семьи ближе к облакам – под защиту самого Создателя, благословлявшего мастеров на создание своих каменных шедевров.
