Добрые соседи

Однако в тот приезд Октябрьский район меня поразил. Здесь строго по расписанию бегали «маршрутки», радовала глаз новехонькая школа. Но большинство одноэтажных домов все еще оставались полуразрушенными. В прямом смысле: половина дома в руинах, а половина восстановлена для жилья. Возле одного из домов остановилась, увидев старика. Спросила, есть ли в доме удобства? «Самое большое удобство, когда не бомбят», – ответил он.

Город после

И вот теперь осматриваюсь по сторонам и радостно замечаю перемены. Одноэтажный Грозный преображается. В эти дни теплого бабьего лета чуть ли не в каждом дворе идет строительство. Причем хозяева не просто возводят добротные коттеджи. Такое ощущение, что они соревнуются друг с другом в архитектурных изысках. С большим усердием и вкусом обустроены дворы. Много цветов, необычных кустарников, и, конечно, винограда. Он расположился по-хозяйски всюду, словно упиваясь своей вездесущностью. Есть и отстроенные дома, непременно с беседками на участке или рядом. Кругом и всюду – ухоженность. Вайнахи умеют возводить дома, делают это с большой любовью. Строят на века, чтобы в них счастливо жили и будущие поколения. Эти основательность и изящность греют душу.

В этот раз я приехала не за репортажем о городе, а в гости к Нуре Мухадиновне Хамаевой, живущей
в 4-м переулке улицы Куйбышева (от площади Минутка надо ехать по улице Алексеева). Сама себя она называет «единственным оставшимся старожилом» Октябрьского района. Нура работала в торговле. Ее ценили за честность и грамотность все – начальство и покупатели. Ее знают очень многие! Как и ее отца. Мухадин Абдулаевич 35(!) лет проработал председателем сельского совета в Урус-Мартане. Необычной судьбы человек. Принципиальный, авторитетный, мужественный. Его несколько раз пытались убить «кулаки», угрожали, однако он не бросил свой пост.

Нура поведала мне о неродных людях, которые стали ей дорогими. И вот уже более 15 лет она ждет, что они подадут знак о своем возвращении. Нура Мухадиновна рассказала о своих соседях – семье Гуцериевых. После депортации они возвратились в Грозный. Купили дом в Октябрьском районе. Братья, сестры, родители Гуцериевы жили вместе и дружили с соседями. В то время Октябрьский район Грозного был многонациональным: русские, ингуши, чеченцы, армяне, евреи… Крыши домов стояли близко друг к другу, и их обитатели предпочитали добрососедские отношения.

Нура говорила о довоенной жизни, а я вспомнила рассказ своей приятельницы, которая до войны тоже жила в Грозном. Сейчас она москвичка с огромной, почти двухсотметровой квартирой. Дети за границей. Она вспоминает жизнь в том, старом, Грозном, который перестал им быть однажды в новогоднюю ночь, с огромной болью. Эта утрата сродни потере родного человека, и звучит рассказ, как поминовение умершего. Приятельница говорит: если бы сказали, что тот Грозный вернулся, то она бы ушла в него пешком.

Чай без церемоний

Гуцериевы-старшие жили очень добропорядочно: по шариату, исполняли все религиозные каноны, читали Мовлид, на который приходило много народу. Духовность, считает Нура, им удалось передать и детям. Они умели настолько ладить с людьми, что соседи считали большим подарком Всевышнего присутствие этой семьи. К ним обращались постоянно. И Гуцериевы могли оставить свои дела, чтобы помочь соседям. Старшие показывали пример человечности, душевного подхода к чужим бедам без требования платы взамен. Это считалось и долгом, и возможностью получить удовольствие, даря радость людям.

Замечу, что при этом своих хлопот и дел Гуцериевым хватало. Они были крепкими и энергичными хозяевами, сохраняющими достаток в семье. Но когда кто-то срочно нуждался в их поддержке, они забывали о себе. Семья была исключительно дружной, и так же единодушно, без проволочек они спешили к другим. «Пойду к нему», – эту фразу дети жителей Октябрьского слышали постоянно, когда семье требовалась помощь. Братья Гуцериевы и жен выбирали таких же добродушных и отзывчивых.

Нура с грустью вспомнила старшего брата Мустафу Гуцериева, которого хорошо знала. Его нет в живых. Попросила милости Аллаха для него. Гуцериевым доверяли самое сокровенное – детей. Нура вспоминает, что при необходимости могла прийти к их снохе Фаси с просьбой посмотреть за детьми. Никогда не случалось отказа. Оставляла малышей с легким сердцем, зная, что отнесутся к поручению с огромной ответственностью. А еще в дом Гуцериевых можно было зайти и запросто налить себе чаю. И выпить его в приятной компании жизнерадостных людей, которые умели по-доброму шутить и веселиться.

Намоленное место

Когда началась война, дудаевские «игры» с отсоединением Чечни от России и провозглашением независимой Ичкерии, Гуцериевы оставили свои дома. Осиротевшие строения подверглись разрушениям. Бомбили, как уже я писала, этот район страшно. Нетронутого места не было. Сноха Фаси задержалась дольше всех. Но и она уехала, сейчас живет в Ингушетии.

Когда кончилась война, смотреть участок, где стоял разрушенный дом Гуцериевых (Нура называла его почему-то «план»), приходили люди. Осматривались, интересовались возможным местом под застройку. Нура не давала продавать. Лукавила, уверяла, что участок занят, и хозяева вернутся. Она и сейчас в это верит. Тем более что теперь ее сын Мурад, работающий в Питере, общается с Гуцериевым.

«Они далеко, но в сердце живы», – 76-летняя Нура моргает, чтобы не дать слезам волю. Для нее тоже огромная мечта – вернуть тот Грозный, в котором ее соседями были добропорядочные, хлебосольные, отзывчивые Гуцериевы. Память о них – золотой запас ее воспоминаний. Они не потускнеют с годами. Скорее, наоборот. Гуцериевы олицетворяют для нее прошлое, которым она так дорожит и хотела бы вернуть. Говорит, что никогда не поверит, что кто-либо из этой семьи способен на плохой поступок. Травлю Микаила назвала безумием.

Нура живет в скромном домике, аккуратно побеленном. Внутри тоже идеальный порядок, как во всех чеченских домах, где я бывала. Вайнахи – необыкновенные чистюли. Но при этом даже в домах с весьма скромной обстановкой царит удивительная, подкупающая атмосфера гостеприимства и уюта. Во дворе и в саду видны усилия чистоплотной хозяйки. Крылечко увито растениями, которые цветут, несмотря на разгар осени. В крошечном дворике аккуратно обложена опять-таки побеленными камушками юная черешенка, посаженная племянниками на месте большой, срубленной из-за строительства нового дома (он рядом, в считанных метрах). И так же «набело» обозначен юный грецкий орешек возле самого забора.
Здесь же застала и строителей Нуры, ее племянников. Три видных парня возводят новый дом: небольшой, очень симпатичный, с оригинальной круглой верандой, необычными архитектурными украшениями. Он смотрится очень по-европейски. Несмотря на стройку, парни выглядели очень аккуратно. Нашли и время для расспросов. Узнав тему нашего журнала, рассказали, что в Октябрьском районе школу называют Гуцериевской: Микаил ее построил. А когда после бомбежки возникла трещина, то ее опять же за его счет стянули и заново отремонтировали. Нура добавила, что школу в Урус-Мартане, ее родном селе, тоже отстроил Микаил.

…Хозяйка показывает мне, где стояли дома семьи Гуцериевых. На их месте начинают появляться новые красивые строения. Вот уж действительно намоленное место. Словно сам Всевышний заботится о том, чтобы хорошие люди продолжали обустраивать этот кусочек земли по своему разумению – тепло, со вкусом и с душой.