Руслан Аушев

Помню, как в девяностые мы завидовали ингушам, видя на экранах телевизоров их молодого, умного, мужественного, красивого президента. Настоящего российского офицера. Так решительно, твердо мог смотреть в глаза только человек, уверенный в своей силе и правоте. Он собирал команду под стать себе – лучших из лучших. Не боялся объединять талантливых, дерзких, креативных политиков и специалистов, которые могли не только изобретать удачные модели эффективного развития экономики. Он опирался на тех, кто был проверен в самых трудных ситуациях, кто выдержал гнет человеческих отношений, испытание достатком, славой, полномочиями. Он отбирал бойцов не за страх, а за совесть. И Микаил Гуцериев был среди них.

Бойцы Руслана

О том времени сегодня не перестают спорить. Тем ценнее информация из первых уст! Не скрою, ведя переговоры о встрече с Русланом Султановичем, волновалась. Вспомнила недавнюю показательную историю. В прошлом году Руслан Аушев отметил 60-летие. Как сообщила пресс-служба администрации главы Ингушетии, здесь прошло специальное совещание по этому поводу. Чиновники хотели организовать торжества. Юбиляр отреагировал на внимание первого лица телеграммой: «Уважаемый Юнус-Бек!
Ко мне поступает информация о том, что в республике планируются мероприятия, посвященные моему дню рождения. Благодарен за внимание, однако лично прошу учесть мою просьбу и не проводить данное мероприятие. Все запланированные средства на эти цели прошу направить на решение социальных проблем граждан Ингушетии. Лучший подарок для меня – процветающая Ингушетия». 

Вот уж точно: «Честь имею!». Представьте мою радость, когда довольно быстро мне подтвердили и дату, и время встречи.

Лекция для президента

Недавно в Магасе прошла презентация первой и единственной книги об Аушеве – «Руслан». Автор – Владимир Снегирев, которого связывают с первым президентом РИ три десятилетия крепкой дружбы. В книге Руслан Султанович и его друзья рассказывают о самых драматических событиях его жизни.

На обложке – крупный портрет молодого Аушева, открытый взгляд его смеющихся глаз. Войдя в кабинет, я отметила вслух, что внешне он не меняется.

– Это – гены, – улыбнулся он. – А сейчас (смеется) живу под девизом: «Спорт – сила, спирт – могила». Меня интересовала история его знакомства с Микаилом Гуцериевым. Снова выяснилось, что и на сей раз мир тесен, а центр его – Грозный. Аушев жил в Старопромысловском районе Грозного. «Наши отцы дружили, встречались, общались. Потом я уехал служить, а Микаил учился, вернулся в Грозный и стал в 80-х годах самым молодым генеральным директором, членом горкома партии. Можно сказать, что он был представителем грозненской элиты. «Звенел», я о нем слышал», – вспоминает Руслан.

Личное знакомство произошло в 1989 году в Москве, когда Руслан Аушев был народным депутатом СССР и остановился в гостинице «Россия». «Мой зять – муж двоюродной сестры Руслан Боков – сказал, что со мной хочет встретиться человек, – вспоминает Руслан. – Микаил в тот момент приехал в Москву по делам первого совместного советско-итальянского предприятия. Мы познакомились, поговорили. Второй раз мы встретились, когда я стал президентом. Это был 1993 год. В республике была практически разруха. Из Северной Осетии хлынули беженцы – 76 тысяч. ЧИАССР разделилась, экономика, как и во всей России, на «нуле», пустая казна, выплачивались только небольшие пособия бюджетникам. Сидел, чесал голову, думал, что делать».

Вот в один из таких дней к президенту республики пришел уполномоченный представитель Центробанка по Ингушетии и попросил выслушать парня, который был в приемной. Руслан согласился. В его кабинет вошел Гуцериев.

– Я его узнал. Вспомнили нашу первую встречу. Сидели, разговаривали. Я его спрашиваю: «Слушай, ты очень хороший экономист, башковитый, скажи мне, есть в мире способ быстро и законно заработать деньги? Он кивает. «Какой?» – спрашиваю. Он: «Офшор». Я говорю: «Ты мне объясни, что это такое». И он прочел целую лекцию, – вспоминает Руслан. Гуцериев тут же быстро сформулировал идею: на базе нефтеносного района в Малгобеке открыть офшор. Но проект льготного налогообложения одной отдельно взятой территории должна была согласовать Москва.

– Если это даже будет временно, зона может стать мощным стимулом экономического и социального роста, – утверждал Гуцериев.

– А всю республику можно? – спросил президент. Собеседник кивнул. – Ты мне напиши, а там разберемся.

Есть идея!

Так родилась концепция офшора «Ингушетия». Ее документально оформила команда Гуцериева. Идея заключалась в том, чтобы дать республике налоговые преференции и тем самым привлечь инвесторов. Полученные налоговые отчисления планировалось вложить в восстановление и развитие экономики, социальной сферы. С этой концепцией Руслан Аушев приехал к работавшему в то время премьер-министром Виктору Степановичу Черномырдину. Гуцериева оставил в приемной. Разговор с председателем правительства описан в книге «Руслан». Собеседники явно симпатизировали друг другу и говорили совершенно открыто. Привожу его полностью и без купюр.

«Виктор Степанович, беда у нас, совсем плохо, денег нет, беженцы провели зиму без крыши над головой. Ситуация катастрофическая. Нужны деньги.

– Денег нет. Не проси и не надейся.

– Тогда дайте независимость (слегка «шантажнул» я его). Пойдем сами по миру с шапкой. Кто-нибудь и подберет молодое государство, подкинет на бедность.

– Пошел ты знаешь куда! – даже привстал из-за стола, вставил крепкое словечко. – Хватит нам одного Дудаева! Забудь!

Вот тут я выложил козыри:

– Виктор Степанович, раз денег нет и не предвидится, то разрешите нам самим заработать. На общее дело. Есть идея. Вон там стоит умный парень.

– Зови!».

Черномырдин выслушал. Нажал на кнопку прямой связи и попросил помощника вызвать Якова Моисеевича Уринсона, который в то время руководил министерством экономики. Тот подтвердил, что проект не противоречит российскому законодательству, и экономисты возражать не будут. Так в 1994 году вышло «Постановление РФ о зоне экономического благоприятствования на территории Республики Ингушетия».
«Все, что тогда было построено, а это около 200 объектов, удалось благодаря этому постановлению. Все негативные отзывы, петиции о серых схемах и прочей нечестности полностью несостоятельны. Меня больше всего удивило в свое время письмо члена СФ РФ Иссы Костоева о том, что зона – это «черная дыра». Какая дыра?! Тогда все средства проходили через Минфин РФ. Вся деятельность была абсолютно прозрачной и подконтрольной. Отслеживалось движение каждой копейки. Недоброжелателей хватало, но мы на это не обращали внимания», – подвел итог Руслан.

Он привел еще один железный аргумент в пользу эффективной работы экономической зоны. С 1994 по 1996 год в Ингушетии не было проблем с выплатой детских пособий и пенсий (вспомним, что рождаемость
тут была высокой всегда). Это была единственная республика, где они выплачивались день в день. Тогда как практически во всех российских регионах люди месяцами ждали пособий, задерживались зарплаты бюджетникам, пенсии старикам.

Ну, гений!

Потом Микаила избрали депутатом Госдумы.

Депутатство, как показывает практика, мало к чему обязывает большинство народных избранников. Вот и Гуцериев мог даже не прилетать в республику. Но Руслан Султанович рассказывает другую историю: «Он мог задрать нос, как иногда горцы делают, сказать: «Я заместитель председателя Госдумы!» У меня был один такой депутат: нос высоко кверху, по земле не ходил. А Гуцериев прилетал раз в неделю! Каждый месяц привозил в республику 250 млн руб. Если кто-то внес в экономику республики больше Гуцериева, то пусть поднимется. Ни один столько не инвестировал. Микаил – необыкновенный трудоголик с нестандартным мышлением. Я на него повесил все «дохлые» объекты такие, как Карабулакский завод химических реагентов, мебельную фабрику. А он из любого, простите, «г…» делал конфету. Только он знает, как это можно сделать, и делает блестяще!». Аушев перечисляет построенные объекты. Рассказывает, в частности, о школе, в которую было инвестировано 5 млн долларов (цены 1999 года – авт.), первый законодательно утвержденный офшор – Центр международного бизнеса в Ингушетии. Он убежден: за время его руководства республикой удалось создать базу для дальнейшего развития. «Когда пришел на президентство, даже ручек не было, элементарных канцтоваров. А главное, совершенно не было опыта управления республикой, межведомственного, административного взаимодействия. Все начиналось с чистого листа, причем чаще всего в буквальном смысле слова! И вырулили мы тогда, в самое трудное время, за счет нестандартных решений. Зязиков (второй президент Ингушетии – авт.) пришел на уже заложенный фундамент», – уверен Руслан Аушев. Значимость вклада Гуцериева признают многие. В октябре первый президент Ингушетии навещал Минтимира Шаймиева. Тот высказался очень эмоционально и благосклонно: «Ну, Гуцериев у вас! Гений!». 

Он, как птица Феникс, сохраняет способность из пепла возрождать бизнес. Трижды все терял: в Грозном, в Ингушетии и Москве оставался без активов, и каждый раз не просто возрождал, а выводил свои компании на новый уровень. Брат Хамзат, по признанию Руслана, тоже удивительно талантливый организатор. Они созваниваются практически ежедневно. В правительстве Аушева он возглавлял министерство внутренних дел. «При нем состав просился из (!) ГАИ в патрульно-постовую службу! Всю жизнь наоборот было, сотрудники рвались в ГАИ. Он так сумел организовать работу, что самую тяжелую службу сделал эффективной и эффектной. Один из лучших министров», – рассказывает мой собеседник. Интеллектуальные способности Микаила феноменальны, соглашается со мной Руслан, возвращаясь к нашему главному герою, и приводит свой аргумент. «Обратите внимание на стихотворения Микаила. В них парадоксальные умозаключения, удивляющие точностью и неординарностью. Мне иногда кажется, что его мыслительный процесс непрерывен. Надо видеть его кабинет, он, кстати, в перелетах проводит много времени: в самолете ест, в самолете спит. Я бы на месте федерального центра его пригласил и сказал : «Вот тебе финансово-экономический блок – и вперед!».

Беслан

…Одна из их следующих встреч произошла в Беслане.

1 сентября 2004 года Руслану звонили друзья, звонили и простые осетины. Они надеялись именно на него. Происходящее воспринималось за гранью ада: 1128 заложников в заминированной школе под прицелами трех десятков боевиков. Но Руслан сомневался. Он знал, что слишком многие «доброжелатели» ждут от него промаха, пристально наблюдают, чтобы обличить в саморекламе, в пиаре на крови… Видимо, судили по себе. Аушев согласился после того, как ему позвонили Шойгу и еще один высокий чин из ФСБ. Попросили подключиться к операции по спасению. Утром следующего дня Руслан был уже там. И первый, кого он увидел, был Гуцериев.

«Мы поздоровались, обнялись. Микаил был вместе с братом Хамзатом. Почему с ним? Оказывается, у них была договоренность. Микаил просил: «Если меня убьют, то ты, Хамзат, заберешь мое тело, похоронишь в Базоркино».

Гуцериев вел переговоры с одним из бандитов по мобильному телефону. Передал, что я приехал. Они предложили мне прийти в школу. Микаил спросил, можно ли ему пойти со мной. Я сказал: «Мне с тобой было бы, конечно, веселее, но было условие поставлено прийти мне одному», – рассказывает Руслан. Аушев увидел, насколько заложников больше, чем думали: не 375, как заявляли сначала, а более 1200 человек. Микаил в задумчивости мерил шагами комнату.

– А сколько там бандитов? – остановился он.

– Человек 50.

– А что, если каждому дать по одному, нет, по пять миллионов долларов? – спросил он.

«Я-то в душе понимал, что не пойдут на это. Это в Израиле меняют одного пленного рядового на 10 000 пленных врагов. Да и боевики вряд ли согласились бы. У них мышление другое. И требования были политические: они тогда же мне на листке их и передали. Но предложение от Микаила поступило! Сработал бизнес-мозг. Я говорю: «Давай я пойду и предложу», – вспоминает мой собеседник.

Признаюсь, я слушала этот рассказ участника событий, и прошлое, часы тогдашнего ужаса словно возвратились. Вспомнила, как вся страна ждала новостей. А люди, о которых я сейчас пишу, делали эти новости. Делали историю.

Неизвестно, какой план был у штаба, и был ли вообще. Не хватало информации, с террористами старались постоянно поддерживать связь, создавать иллюзию, что их требования изучаются. Что и делал Гуцериев.

Аушев предлагал Дзасохову выйти на Закаева (бригадный генерал самопровозглашенной Чеченской республики Ичкерия – авт.) в Лондоне. Тот пообещал содействие. Кроме того, было предложение найти Масхадова, попросить его обратиться к боевикам. Он мог влиять на экстремистов. Но где его искать? Где он прячется? Время шло.

3 сентября из интернета достали заявление Масхадова, в котором было много неприемлемого, однако звучали самые необходимые слова: «Мы не воюем с женщинами и детьми». Руслан хотел показать это заявление боевикам. Хотел просить, чтобы дали коридор… Он не дошел с этим заявлением к боевикам. Не успел. События начали развиваться с убийственной молниеносностью. Хотя большинство заложников были освобождены в ходе штурма, погибли 314 человек, из них 186 детей.

Всего, включая спасателей, погибло 333 человека, и свыше 800 получили ранения.

«Я бы ради детей с чертом пошел на переговоры», – спустя 11 лет после трагедии Беслана Руслан не меняет свою позицию.

Даже если бы Руслан и Микаил вместе спасли хотя бы одного ребенка, это уже был бы подвиг. Им удалось вывести из школы 26 женщин с грудными детьми!

Старшая дочь Руслана Лейла потом сказала отцу: «Если бы с тобой что-то случилось, я бы никогда не вышла замуж». Но меня не меньше потрясли и тронули слова его матери. В тот вечер он приехал ночевать в родительский дом в Назрани. Не мог уснуть, прокручивая все подробности этого трагического дня. В два часа ночи к нему подошла мама Тамара Исултановна. Она сразила сына признанием: «А я и не знала, что ты такой смелый». Такого Руслан не ожидал! Ничего себе, не знала! Пять лет в Афгане, а она только после Беслана это сказала…

Один и без оружия

Общаются ли Микаил и Руслан сейчас? Обязательно при случае. Микаил каждый год поздравляет Руслана с днем рождения.

…Наш разговор подходил к концу. Руслан поделился своим мнением по поводу отказа от прямых выборов. На его взгляд, это ошибка парламента. «Чего боятся? У избранного на прямых выборах человека – особые состояние души, настрой и чувство ответственности. Дайте народу выбор! Кого сегодня народ ругает? Кремль! А после прямых выборов часть ответственности лежит на избирателях – ваш же выбор был!» – говорит первый ингушский президент.

Он был у руля республики 9 лет.

О том, сколько он сумел сделать, можно ведь судить и еще по одному факту. В 1993 году желающих встать во главе республики не было. Аушев был один, получил в ходе голосования поддержку 99,94 процентов голосов избирателей. На президентских выборах 1998 года было уже 9 кандидатов, а в 2002-м, когда он ушел, уже 34! Ингушетия воспряла, в ней проснулась политическая, общественная активность.

– Сегодня время молодых, надо давать возможность пробовать себя тридцатипятилетним, – уверен Руслан. Кстати, Микаил Гуцериев не раз напоминал ему о том, что было написано на могиле Форда: «Он умел окружать себя умными людьми». Они оба – и Руслан, и Микаил – стремятся к этому. Судьба причудлива, может быть, когда-то их команда снова будет единой?..