В зеркале правды

Бакъдар дезачох мара хургвац визза доттаг1а.
Только правдолюбец бывает настоящим другом.

Ингушская поговорка

Наверное, не найти слов лучше, чем эта чеканная формула, рожденная веками народной мудрости. Она – об отношениях настоящих мужчин, в которых нет места лукавству, притворству, мелочным расчетам, интриге и корысти любого рода. Она – еще и о масштабе личности друзей. Ибо не каждому по росту такая высокая планка, не всякий способен дружить, не пряча лица и мыслей, не изменяя себе даже ради лучшего друга.

Русская поговорка на ту же тему звучит не столь жестко: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Но раз уж мы решили отразить героя нашего проекта в зеркале людских мнений, то рассказ о близком друге Микаила Гуцериева просто необходим и будет красноречивым подтверждением обоих приведенных высказываний. Ведь друг этот – никто иной как Муса Келигов. Громкое имя и в республике, и в стране.

Из рода воинов

Про Мусу можно написать книгу. Если бы ее писала я, то начала бы, конечно же, с корней. С того, что он – мюрид Накшбандийского толка. Он помнит об этом всегда, не кичится родовитостью, а осознает, какая это тяжкая ноша – быть сыном легендарного человека, потомком достойных вайнахов. «Моему отцу 94 года, я не имею права дать ему даже тени беспокойства о главном – о чести его рода», – говорил Муса, когда отец был жив. 

Об отце Мусы, Баматгирее Келигове, в этой книге была бы глава, написанная золотыми буквами, полная мужества и достоинства. Так распорядилась судьба, что отец российского президента Владимир Спиридонович Путин и Баматгирей в одно и то же время защищали Ленинград, в одно время получили ранения. На легендарных Пулковских высотах Баматгирей прикрывал отход товарищей. Был тяжело ранен, потерял сознание, чудом выжил после большой кровопотери, семь месяцев «умирал по госпиталям», споря с судьбой и прифронтовой медициной. Вернулся в Ингушетию в 1943-м. И новое испытание – депортация. На чужбине поднимали на ноги 8 детей.

Мог ли не стать бойцом Муса, если он из рода воинов? История его отправки в Афганистан – готовый сюжет со всеми атрибутами экшена: авантюризм, смелость, романтика, приключения… Изначально он служил в Чехословакии, но раз 20 писал заявление с просьбой отправить его в Афганистан. Вайнах и фронт неотделимы! Вспомним «Дикую дивизию»: среди ингушей больше всего было Георгиевских кавалеров.

В Афганистане он служил в 180-м мотострелковом полку 40-й армии, начальником штаба был майор Руслан Аушев. Военный городок полка стоял под Кабулом. Батальоны 180-го полка бросались на самые «горячие» участки. Муса служил в разведроте. Вместе с товарищами постоянно оказывался на передовой. Командиры отзывались о нем как о лучшем разведчике. В одном из боев получил тяжелое ранение. Награда
– орден Красной Звезды – нашла героя уже дома. Он награжден и самой высокой солдатской наградой – медалью «За отвагу».

Шахматная партия и только…

Вернулся к мирной жизни и включился в бурлящую общественную жизнь распадающегося Союза. В 1989-1991 годах Муса Келигов был самым молодым депутатом Верховного Совета тогда еще Чечено-Ингушской республики. А уже совсем скоро волею судьбы этот юный депутат превратился в «делателя президентов». Так сложилось, что всем трем ингушским первым лицам он помог занять высокий пост. Но при этом (вот он – настоящий ингуш!) сохранил дистанцию.

– Никогда ни у кого из президентов Ингушетии, а я плотно работал со всеми, не то чтобы не просил, даже не намекал на просьбу должностей ни для себя, ни для родственников. Это моя принципиальная позиция. В чистом поле все заправочные станции построил, все с нуля, ничего и никогда не выкраивал для себя, не пользовался знакомствами, – рассказывал он.

Больше того… Когда Мурату Зязикову для выдвижения кандидатом в президенты Ингушетии необходима была генеральская должность, Муса уступил ему свою генерал-лейтенантскую – заместителя полпреда РФ. Это случилось, когда стало очевидно, что первый президент Ингушетии Руслан Аушев превратился в уходящую натуру. Они разошлись после того, как Муса поддержал не протеже Аушева.

Келигов всегда имел свое мнение и всегда пользовался своим правом выбора. С Аушевым те выборы Келигова развели. А вот с давним другом Гуцериевым – нет. И это удивительно, ведь главным соперником Зязикова, прокремлевского кандидата, тогда был Хамзат Гуцериев – брат Микаила. Муса и Микаил оказались по разные стороны политического фронта, по сути, пребывали в статусе противников. И это не испортило их отношений! Как такое возможно, ведь из-за гораздо более мелких причин люди ссорятся навсегда?! «У нас слишком хорошие фамилии, чтобы обижаться из-за политики. Мы сразу определили считать это игрой, шахматной партией», – отвечает Муса. Невероятно, но факт: они двое не позволили политике поссорить их друг с другом. Друг – с другом…

Щедрость души

Мусе Келигову отдают должное и друзья, и завистники. Он соглашается с тем, что по натуре – бунтарь. Но ломая стандарты, отстаивая свою независимую точку зрения и озвучивая ее совершенно свободно, Муса сохраняет добросердечность, умение сострадать. Его сострадание деятельно, активно и молчаливо. Он помогает анонимно, не ради пиара. Я никогда не слышала от Мусы того, что мне рассказали другие люди. Благодарные родственники больных детей не скрывали слез, вспоминая о его участии.

Однажды он увидел обращение пятнадцатилетней Лейлы Цороевой, резанувшее по сердцу: «Я умираю, но
я так хочу еще погостить на земле, я так хочу жить! Может быть, кто-то может мне помочь… Мне нужна операция, а я буду очень стараться». Она действительно очень старалась, перенесла пять операций.
И жизнь вернулась. Теперь на фотографиях милая девушка сияет улыбкой. Трудно вообразить, что ее едва не сожрал ужасный недуг. Смогла ли она одарить улыбкой Мусу? Нет, они ни разу не встречались. Но произошло именно так, как и обещали великие: когда отдаешь целые миры, немыслимо огромной будет и твоя награда.

Потом были ребята – Гагиев, Яндиев… Операции по пересадке костного мозга в Израиле им помог оплатить именно Муса. Он же спасал до последнего вздоха гордость Ингушетии, известного боксера Ислама Тимурзиева. Его отец знает, насколько много для сына сделал наш герой. Он в принципе неравнодушен к спорту вообще, и к боксу в частности. Известный тренер по боксу Руслан Чапанов, воспитавший блестящих чемпионов, среди которых еще один ингушский «бриллиант» – Рахим Чахкиев, рассказывал нам, что именно Муса Келигов помог оборудовать зал после уничтожения известной школы бокса в пос. Карца. Он же спонсировал строительство шахматной школы в Малгобеке, закупал аппарат искусственной почки в Назрани (еще 360 тыс. евро). С 1992 года ежегодно оплачивает поездки в Мекку для 20-30 человек. Опять же не афишируя.

А вот о том, что от Инарки до Малгобека дорогу помог построить именно Муса, знают многие. В народе она так и называется – «Келиговская». Это, я вам скажу, не просто направление, а настоящая радость автомобилиста.

Муса откликнулся и на просьбу ученых, когда была обнаружена уникальная рукопись арабиста ингушской национальности Магомеда Куркиева. Келигов издал этот труд. Рукопись сохранена. Это очень ценное приобретение для всех ингушей, учитывая, что многие артефакты высокой научной значимости целенаправленно уничтожались. Тираж книги безвозмездно распространялся по образовательным, научным, общественным заведениям республики. Была и еще одна книга – «Каменная летопись страны вайнахов», изданная тоже Мусой. Деятельная доброта – то качество, которое объединяет Келигова и Гуцериева, делает их равновеликими.

Миссия выполнима

Мы с Мусой сидим в одном из шикарных ресторанов Крокус Сити Молла. По всему было видно, что
он чувствует себя здесь абсолютно естественно, привычно. Как и везде. Вспомнилось, что в Голландии не зашторивают окна. Протестантская этика диктует: все нажито честно, смотрите. Логика общения моего собеседника та же: я говорю только то, что знаю, и за что готов отвечать! Еще один его принцип – не играть втемную.

Он рассказал о многом. Главными героями некоторых историй были «небожители», вернее, правители, считающие себя таковыми. Например, он рассказал о том, как Микаил после своего возвращения из «лондонской ссылки» впервые встретился с Евкуровым. Гуцериев набрал Мусу уже в 12 ночи и попросил: «Даже если ты уже спишь, приезжай». Я не буду рассказывать о том, что тогда так потрясло Микаила (а теперь и меня тоже!). Пусть это расскажет когда-нибудь он сам, если сочтет нужным. Для моего читателя это останется интригой, тайной. Пока тайной.

Беседуя, мы не могли обойти проблему, которая до сих пор вселяет скорбь и ужас в мирных граждан Северного Кавказа – похищение людей.

Для Мусы эта тема овеяна личным горем. 15 сентября 1998 года недалеко от трассы на Грозный нашли машину, густо окропленную кровью. Она принадлежала Магомету – старшему брату Мусы. Он не имел никакого отношения к политике, работал инженером-строителем.

Келиговы могли пойти привычным для того времени путем: собрать деньги и выкупить родственника. Но Муса решил действовать по-другому. «Тейп Келиговых выкупы не платит!» – сразу предупредил он и любопытствующих обывателей, и бандитов. Собрал родственников, вышел на след банды похитителей и рассчитался с ними, как считал нужным. Поиски и освобождение Магомета длились более 11 месяцев. За это время Муса и его родные освободили четырех заложников, удерживаемых ваххабитами, спасли от смерти заложника-осетина, нашли ценнейшие данные о дислокации бандформирований.

Келиговы заплатили за освобождение родственника двумя смертями любимых женщин: мама Мусы скончалась после инсульта, от сердечного приступа умерла дочь Магомета…

Муса рассказал, как Микаил Гуцериев спас несколько сотен пленных офицеров и солдат. При его участии также были освобождены глава Управления Верховного комиссариата ООН по делам беженцев на Северном Кавказе Винсент Каштель, полномочный представитель президента России в Чечне Валентин Власов.

В Беслане Гуцериев был одним из основных переговорщиков, разговаривал с ними по телефону. Надо ли уточнять, что несколько десятков женских и детских жизней спасли тогда, благодаря и ему?..

«Секретные» строфы

Муса считает Гуцериева человеком, несомненно, одаренным, талантливым, деятельным. Представителем элиты не в современном пошловатом значении слова, а в исконном, где заложены и гены, и воспитание. Жить в достатке, который достигался трудолюбием, было совершенно естественно для Микаила, как и для всей семьи. Состоятельными были и дед, и отец. Во Владикавказе до сих пор можно увидеть дом, принадлежавший деду. Он – многоэтажный, квартиры и комнаты в нем заняты осетинскими семьями.
Муса уверен в большой одаренности Гуцериева, которому много дано: блестящий ум, разносторонние способности, отличная физическая форма. Оказывается, очень многие признанные силачи проигрывали ему в армреслинге – ни один не смог побороть Микаила, «положить» его руку. Одаренность Микаила признавали и педагоги музыкальной школы, которую он посещал.

– Микаил – человек, которому «жмут мозги», – говорит Муса. – Бывают моменты, когда ему становится скучно от легко идущего финансового успеха. Может быть, поэтому он сочиняет стихи?

Микаил увлекался стихосложением всегда, с детства. Многие произведения оставлял Мусе на память. Тот хранил их, так и накопилась целая папка. Однажды Келигов приехал домой с певцом Александром Буйновым и показал ему ту самую папку. Тот начал читать и забыл обо всем. Через пару дней звонок. Буйнов на проводе с признанием: «Знаешь, я, по-моему, песню написал». Гуцериев был в шоке. Он категорически отказывался рассекречивать свое авторство. Считал, что сочинительство не вяжется с образом горца. Но друзья были беспощадно настойчивыми, и многие стихотворения Микаила обрели еще и музыкальное звучание. И этот факт совершенно не умалил масштаб его личности, скорее, добавил красок в палитру.

Опережающий время

Муса считает, что Гуцериев очень часто опережал свое время. Многие его проекты обычным людям казались авантюрами. Когда Руслан Аушев в свое время привел Гуцериева к Черномырдину, тот, поговорив с Микаилом, спросил: «Где вы такого «яйцеголового» нашли?». Блестящие аналитические способности Гуцериева проявились при построении зоны экономического благоприятствования (ЗЭБ) «Ингушетия». Муса закипает, когда я говорю, что кто-то упрекает Гуцериева в наживе, мол, заработал на Ингушетии, выкачал из нее по-максимуму. «Плохо говорят те, кто не разбирается или завидует! – уверенно апеллирует Муса. – Вспомните то время. Казна была пуста, страна жила на кредиты. А Микаил придумал идею зоны экономического благоприятствования в РИ, предусмотрел, как получить ссуду в 1,5 млрд рублей от государства. В администрации Аушева тогда не было ничего. Все институты власти новорожденной республики создавались с нуля. Скрепки канцелярские были в дефиците! А в итоге? Экономическая зона состоялась, в бюджет пошли вливания. Удалось построить главнейшие инфраструктурные объекты – аэропорт, железнодорожный вокзал, создать новую столицу – Магас, построить гостиницу «АССА», школы, многие другие объекты. Шло строительство, а за этой отраслью подтягивались и остальные». 

... Я уверена, что, несмотря на подобное непонимание, на обилие раздражителей в Ингушетии, для Микаила святы ингушские адаты. Когда погиб сын Микаила Гуцериева, он должен был, по исламским законам, похоронить его как можно быстрее, на ближайшем исламском кладбище. Президент Азербайджана предлагал Микаилу лучшие участки. Но он хоронит его на Базоркинском (Чермен) кладбище, там, где покоятся родители, брат, деды, прадеды… Притяжение родины сильнее.

В гипотетической книге о Мусе Келигове глава о его дружбе с Микаилом Гуцериевым, думаю, была бы одной из самых захватывающих. А пока она не написана, этот сюжет украсил наш проект, позволил в зеркале правды лучше рассмотреть их обоих. Таких разных, но в главном очень похожих.