Пёший поход

Чёша, Пёша – это древние названия рек, оставшиеся от кочевавших здесь племен. Ну, а Нижняя – это совсем просто, ведь есть и Верхняя, выше по той же реке. Кроме них, в Пёшский сельсовет входят еще три поселения: Волоковая, Волонга и Белушье. Вместе – меньше полутора тысяч населения.

Письмо свое жители муниципального образования «Пёшский сельсовет» адресовали в общественную приемную председателя партии «Единая Россия» Владимира Владимировича Путина. Пишут: «В д. Белушье можно летом добраться 1 раз в неделю самолетом, или рекой – используя личный транспорт (моторные лодки), до Волонги только рекой, зимой фактически только на личных снегоходах (до Белушья – 50 км, до Волонги – почти 100 км). В наши края можно добраться только самолетом «Ан-2», вертолетом. Грузы и топливо завозят пароходами, зимой товар завозят по зимнику, если это можно назвать «зимником», после каждой метели он пропадает, это 2-3 вездехода, и то редко, в основном население использует личные снегоходы, у которых расход топлива 30 л на 100 км, это при условии хорошей дороги.

Продукты питания дороже, чем в Архангельске, в 2-3 раза. Без рыбалки, охоты, без заготовки даров природы просто не прожить. Поэтому в любое время года жители используют различный личный транспорт. В наших краях это не роскошь, а средство выживания, но для любой техники нужен бензин, который мы покупаем в коммунальном хозяйстве: АИ-92 стоит 1 литр 44 рубля, АИ-80 – 40 рублей. При этом бензин на разлив не продается и можно купить только бочками (бочка 200 литров), в стоимость бензина входит и цена тары, эти бочки валяются везде и всюду.

Абонементная плата за простой домашний телефонный аппарат составляет 1800 рублей, 1 минута разговора в любом тарифе стоит больших денег, причем эти тарифы постоянно растут, зачастую к тому же невозможно дозвониться.

Владимир Владимирович, народная молва говорит, что Вашей программе в каждой деревне оборудовали телефон-автомат, конечно, дело хорошее, аппарат функционирует, спасибо, но на мобильный с него не позвонить, да и не каждый хочет стоять в очередь в непогоду и чтобы любой прохожий слушал его разговоры. В Нарьян-Маре совершенно другая абонементная плата, там дешевле стоит 1 минута разговора, но на сельскую местность это не распространяется.

Мы сначала с радостью восприняли новость о том, что повсюду открываются Ваши общественные приемные, но в них работают «знакомые все лица», которые уже не могут решить на своем выборном месте наши злободневные проблемы. Получается опять очередной «замкнутый круг»

Что здесь плохо

Картина в письме нарисована верно, только это лишь часть панорамы. Транспорт, цена на бензин, плата за телефон – посчитайте, какая часть зарплаты в СПК (бывшем колхозе) должна на все это уходить, если получают в нем 8-10 тысяч. Недаром на карте Ненецкого автономного округа так много пометок «нежил.» рядом с названиями когда-то существовавших поселков и деревень. Теряет Север жителей. В нарьян-марском кафе подают норвежскую семгу и форель, хотя вокруг своей баренцевой рыбы – навалом. Но кто ж ее поймает и повезет в кафе?

Для нас в фойе клуба специально устроили собрание, на котором жители рассказывали о своих трудностях. Вот что выяснилось из рассказов на собрании в присутствии главы сельсовета Леонида Константиновича Корытова. Муниципальное предприятие «Севержилкомсервис» продает бензин дороже 40 рублей за литр: закупает его у поставщиков по 28, остальное – доставка и прочее. Но ведь то же топливо в розницу шло в Архангельске по 17 рублей, и опт выходит почти в два раза дороже розницы, что само по себе абсурдно! А жители Нижней Пёши на той же базе, по их словам на собрании, вообще закупали его по 13. Видимо, здесь есть в чем разбираться прокуратуре.

Теперь о том, что касается связи. Вышку ценой полтора миллиона рублей не устанавливают, поскольку здесь не наберется пятисот постоянных абонентов. Так представителю «Мегафона» объяснили в Ненецкой компании электросвязи – государственном монополисте здешних частот. За минуту разговора по таксофону приходится платить по 6 рублей 90 копеек, раньше было по 2,50.

О цене за квартирный телефон. Окружные депутаты постановили, что для всех жителей она не должна превышать 330 рублей в месяц, но себестоимость связисты насчитали другую – 1800 рублей. Разницу возмещать нужно из бюджета. Корытов пояснил, что и за электричество доплачивает районный бюджет.

Видимо, все дело в монополистах. Когда до этих берегов добираются частные торговцы, цены в кооперативе падают (местные власти дотируют только хлеб). Может быть, проще было бы из бюджетных денег помочь с установкой сотовой вышки? Тарифы российских операторов обойдутся дешевле 1800 рублей.

…и что – хорошо

Вместе с тем, не так уж все и плохо в Нижней Пёше. Появились снова, как много лет назад, деревянные тротуары, часовенку возвели. Компания «Норд-инвест» выиграла тендер на строительство нового жилья взамен ветхого, вместо старого построили новый школьный интернат. Запланирован детсад на 75 мест с автономной котельной – стоимостью 142 миллиона.

Сумасшедшие деньги! А все доставка: стройматериалы на «Ан-2» возить не будешь, значит – водой, сначала морем, а потом – Пёшей. Только на содержание причала сельсовет тратит 120 тысяч в год, плюс ежегодно восстанавливает полтора километра дороги, смываемой паводком. Везут по «северному завозу» для муниципалитета дизтопливо, масло для генераторов, уголь, бензин. Полуторагодичный запас создали, по словам Корытова, для муниципальных предприятий – школы, больницы.

Хлеб пекут сами, чем гордятся. Корытов успел подстроиться под новый закон и получил лицензию на аптеку – чуть ли не один в округе. В других регионах мало кто это сумел сделать, что вызвало обращение региональных властей в Москву с призывом к изменениям в законе, выгодном, по-видимому, только крупным фармкомпаниям. Леонид Константинович разделяет это мнение.

На территории сельсовета нефти пока не обнаружено, но свою долю от округа, богатеющего на налогах с имущества нефтяных компаний, Пёша получает, и бюджетники на зарплату не жалуются. Здесь расположен бывший колхоз – СПК «Заполярье», входящий в окружной Рыбакколхозсоюз. Вместе с другими членами союза он занимается «отхожим промыслом» – владеет пятью судами, ведущими лов рыбы в Атлантике. Никто из пёшцев не ходит к далеким берегам, но деньги эти суда приносят. Какие и кому – дело руководства союза и СПК, но ясно, что именно рыбные средства позволяют держаться хозяйству на плаву.

Три фермы были раньше, теперь одну закрыли, осталось 70 голов общественного крупного рогатого скота (было 320). Укосы здесь хорошие, удои – тоже, около 3 тысяч литров в год, но зимой коров при все дорожающем топливе содержать нерентабельно. Есть еще две с половиной тысячи оленей – тоже не мелкий рогатый скот, на работу с ними хватает человек пятнадцать пастухов, которые пару раз в год появляются в Нижней Пёше. Зимой ловят навагу и везут на тракторах в Мезень 50-60 тонн. На большее не хватает бензина и техники. Да и спроса в Мезени больше нет.

Остальные рабочие места – обслуживание техники, которую зачастую арендует муниципалитет для налаживания дорог. Три года назад и внутри сельсовета только самолетами можно было путешествовать, но сейчас до Волоковой засыпали гать. Итого, как сказал главный инженер СПК Валерий Павлович Ушаков, на три деревни – 160 членов СПК вместе с пенсионерами. Одна десятая живущих в этих местах. Остальные служат или просто не работают. Какого-либо самостоятельного бизнеса не заметно, патента на ИЧП никто не берет.

Теперь о школе. Ухоженная она в Нижней Пёше, как, впрочем, и больница. Директор школы Ольга Георгиевна Матвеева объясняет, почему закрылись школы в других поселках. В Волонге выходило в год 1200 тысяч рублей затрат на ребенка, в Белушье – около миллиона. А по округу норма – около 120 тысяч… Вот и свозят в Нижнюю Пёшу детей со всего сельсовета, 126 учащихся.

В Белушье, где в основном доживают пенсионеры, мы не добрались. До Волонги, куда, как пишут ее жители, 50 километров рекой, а потом еще 50 – морем, – тоже. Зато съездили по новой, еще не нанесенной на карты дороге в Верхнюю Пёшу и Волоковую. Там соседей не забывают, завклубом Надежда Трофимовна Шубина рассказала, как зимой ездили на трех «буранах» в Волонгу с хоровым концертом. А в областную столицу на снегоходе не поедешь, лететь же в Архангельск – чуть ли не месячную зарплату истратить.

Наместник Путина

Когда мы двинулись из Верхней Пёши в Волоковую на «Ниве» участкового инспектора майора милиции Сергея Черноглазова, пришлось пересечь Полярный круг – эта деревня ближе к Москве, она как бы «вывалилась» за пределы Полярного круга. Зато и не тундра вокруг нее, а замечательная хвойная тайга.

В каждой деревне, как говорит Корытов, живет особый народ. Даже по происхождению. Например, в Волоковой – коми. Тридцать лет назад в школе было 120 детишек, сейчас – 10. Старшеклассников увозит в Нижнюю Пёшу автобус, сделанный на базе сверхпроходимого «Урала», часа три-четыре нужно трястись по свежим мосткам над болотами и ручьями. Ферму закрыли. Главное – нет санаторной школы, которая не только лечила здешним бором астматиков и аллергиков со всего округа, но и давала заработок деревне. Теперь в ней осталось 183 жителя. Жаловались и на связь. Рассказали, как увидели в газете объявление: если у вас неполадки со связью, звоните по такому-то номеру. Позвонила женщина, спросила: «Куда я попала?» Ответили: «Приемная Бебенина…» Тут же трубку бросила. Потому что Бебенин – и есть генеральный директор ГУП «Ненецкая компания электросвязи». Заодно – депутат окружного собрания и член регионального отделения «Единой России», по партийному долгу имеет отношение и к приемной Путина.

Никто не хочет умирать

Александр Борисович Бебенин объясняет, почему так дорого берут за телефон. Во всем виноваты бюрократы из вышестоящих ведомств – Бебенин показывает внушительную переписку с «Северо-Западным телекомом», от которого когда-то отделилась его компания, с Роскомсвязьнадзором и другими постоянно реформируемыми конторами. В ней Ненецкая компания электросвязи просит рассматривать тарифы на разговоры с Архангельском как внутризональные. Начальники обещают подумать.

Александр Борисович человек активный, но ничего утешительного для жителей Пёши, да и других жилых островков в тундре, не говорит. Вдобавок ко всем неприятностям, показывает рукой на ящики, загромождающие кабинет. В них – 52 аналоговых передатчика телевизионного сигнала, уже несколько лет здесь ждут, пока Москва выделит частоты, на которых эти передатчики смогут распространять сигналы каналов «Россия», «Спорт» и «Культура». Самое поразительное, что передатчики уже давно внесены в лицензии этих каналов, а частоты им не выделяют потому, что сначала надо распределить частоты для цифрового вещания, а аналоговому отдать, что останется. Цифровое вещание, обещанное целевой программой, все никак не поделят в Москве.

Но без российского телевидения все-таки прожить можно. А без электричества – нет. Александр Бебенин рассказывает, что в округе остались четыре населенных пункта без света. Причем если в населенном пункте Нижняя Мгла электричество есть, то в Верхней Мгле – нет.

В утешение авторам письма надо сказать, что после приезда в Москву мы связались с двумя крупными компаниями. «Лукойл», хотя и не работает на Пёше, все-таки о социальной ответственности перед округом помнит и обещал подумать, что он может сделать. А «Мегафон» расписал нам все условия, по которым все-таки сможет установить свою мачту в Нижней Пёше. Для этого заинтересованным лицам надо обратиться в его Северо-Западный филиал по телефону (8182) 43-43-05. Вообще в этом году «Мегафон» уже запускает три новые площадки в НАО: две в Нарьян-Маре и одну в селе Красное.

«Мы не хотим умирать!» – говорит, прощаясь, староста Волоковой Людмила Евгеньевна Хозяинова. Она имеет в виду привычное словосочетание «умирающая деревня».