Шейх Батал-Хаджи Белхороев

Хранитель достояния

Мое знакомство с последователями тариката шейха овлия Батал-Хаджи Белхороева началось с посещения частного музея, который располагается в доме его внука — Якуба Курейшевича Белхороева, Якуба-Хаджи. Могла ли я, собираясь к нему на встречу, представить, что не просто окажусь в гостеприимном вайнахском доме, а смогу лично убедиться в том, насколько неординарным, восхитительным, непостижимым был его дед? С момента его смерти прошло больше столетия, но ощущение того, что слово проповедника звучит все так же убедительно и актуально, не притупилось!

Экспонаты выстроились в ряд

Увиденным была потрясена. Огромный частный музей наполнен бесценными экспонатами, за которыми стоят века самой бурной истории горцев. Они бережно хранятся не только на стеллажах за стеклом, но и на столах, в кабинетах и комнатах. Вокруг меня были книги и рукописи, изданные и написанные и во время жизни Батал-Хаджи, и намного раньше. Он собирал их всю жизнь, но коллекция росла после его смерти и растет сейчас. Рассказы о величии, авторитете, мудрости проповедника горцы не просто передают потомкам, а еще и стараются сохранить свидетельства о его поступках и мыслях. Так рождалась и преумножается библиотека этого музея.

Одним из первых обращает на себя внимание рукописный Коран, которому не одна сотня лет. Но этот раритет здесь не в одиночестве. В музее собрано 2800 религиозных книг, причем более тысячи из них – старинные. Им по 300- 500 лет. Для меня крайне ценно узнать о том, что музей открыт для всех, кому интересна жизнь шейха Батал-Хаджи и есть тяга к изучению религиозной литературы. Один из иностранных экспертов, побывав здесь, сделал вывод: с данной коллекцией книг могут соперничать только музеи и библиотеки Китая. На его взгляд, ничего подобного уж точно нет больше нигде в России.

После открытия музея многие последователи Батал-Хаджи принесли сюда книги, закопанные в лесах во время выселения, личные вещи Батал-Хаджи: рубашку, сапоги, волосы (собранные, когда он брился), документы (взгляд выхватил купчую, с которой Батал-Хаджи ездил в хадж)…

Очень интересны фотографии. Они сделаны в Козельске Калужской губернии в 1911-1914 годах во время второй ссылки. Ему было 90 лет.

Мне рассказали историю этой фотографии. Батал-Хаджи не хотел сниматься, отказывался. Даже когда принесли фотоаппарат, все время возникали разные замешательства: то никак не могли начать съемку, то вдруг заедал аппарат… И это происходило до тех пор, пока шейх не сдался уговорам близких и не сказал с улыбкой: «Ладно, фотографируйте. Пусть останется потомкам». Так получилась первая и едва ли не единственная фотография. О том, что она единственная, думали долгое время. Но лет 20 назад известный ингушский краевед Берснако Газиков обнаружил в грузинских архивах книгу, изданную в Англии в 1940 году. В ней был представлен богатый материал о Кавказе начала прошлого века, собранный английским журналистом и путешественником Джоном Беддли. В частности, был и большой раздел об Ингушетии. Оказалось, что автор встречался со святым шейхом Батал-Хаджи Белхороевым и другими известными личностями. Он сумел его сфотографировать и поместил снимок в книгу! Забрать книгу Газикову не разрешили, но ксерокопия той фотографии стала одним из экспонатов музея.

Показал лицо

Рассматривать и изучать экспонаты можно годами. Это не преувеличение! Еще более удивительно, что возникает здесь особое духовное состояние. Думаю, многие замечали, как в обычных музеях устаешь в какой-то момент рассматривать экспонаты и воспринимать информацию о них. Происходит пресыщение, мозг требует паузы. В музее шейха Батал-Хаджи – с точностью до наоборот: чем больше показывали и рассказывали, тем сильнее хотелось погружаться в историю этой великой семьи. Легкость восприятия была просто необычайной. Хотелось удалиться от обыденности, испытать умиротворение, пережить преображение ума и сердца.

А когда мой гид, владелец всего этого богатства Якуб Курейшевич, вдруг с загадочной улыбкой подошел к занавеси на стене и распахнул ее, то я чуть не лишилась чувств. За ней был огромный портрет великого предка – от потолка до пола. Он смотрел на меня! Ощущение от его проникновенного и доброжелательного взгляда было именно таким. Запомнились правильные и выразительные черты лица, его овал, обрамленный аккуратной седой бородой. Фотографическое сходство было идеальным. В комнате, казалось, был сам Устаз Батал-Хаджи Белхороев. Размер картины словно воплощал величие его фигуры, его значимость для вайнахов в целом и последователей тариката.

Портрет писался в мастерской Шилова. И у него тоже есть своя история, как у долго не получавшейся фотографии. Художник никак не мог приступить к работе. Только после того, как мастер пожил в доме потомков, погрузился в его атмосферу, увидел наследие шейха, полистал его книги, напитался впечатлениями, взялся за портрет. И он ему удался. Словно как тогда, в Козельске, шейх разрешил показать миру свое лицо, свой взгляд. Где бы ни стоял, ты ощущаешь его: Батал-Хаджи смотрит прямо на тебя очень пристально, зорко, будто изучает. И можете не верить, но выражение его глаз меняется. Смотрит либо одобрительно, либо строго, а иногда глаза чуть смеются.

Сюда стоит приходить в мучительных поисках, за правильным и разумным решением. Шейх подскажет его.

ПУТЬ ШЕЙХА

Шейх Батал-Хаджи Белхороев был суфийским шейхом кадирийского тариката. Он родился в 1824 году в ныне не существующем местечке Сомйох. Если говорить о современной Ингушетии, то это недалеко от станицы Нестеровская Сунженского района.

Мальчик рано осиротел: Анарбек и Райзет (Забия) Белхороевы умерли, когда ему не было и семи лет. Он стал жить у родственников матери в Чечне. Здесь и произошла встреча, определившая его будущее. Он часто бывал у шейха Кунта-Хаджи. Молодой суфий обращался к нему с многочисленными вопросами по истории религии и толкованию ислама. Позднее шейх Кунта-Хаджи посоветовал ему при возвращении в Ингушетию обосноваться в Сурхахах. Так он и сделал. Однако слава о новом пастыре быстро разошлась по округе. Жители Назрани, Насыр-Корта, Барсуки, Плиево и Верхних Ачалук также стали его последователями.

Батал-Хаджи пользовался большим авторитетом. Позже основал свой тарикат и приобрел значительное количество последователей как в Ингушетии, так и в Чечне. Батал-хаджинцев отличали строгая дисциплина и воинственность.

Он вошел в историю не только как проповедник, теоретик суфизма, но и как активный сподвижник тариката. Лично участвовал в строительстве соборной мечети в Сурхахах, привозил из Владикавказа кирпичи для минарета.

Царское правительство считало его опасным политическим деятелем. Его дважды арестовывали и отправляли в ссылку. Во время второго изгнания он умер на чужбине. Это произошло в 1914 году в Козельске (Калужская губерния). На родину тело святого Устаза доставили только поздней осенью. Он был похоронен 25 октября в Сурхахах. Попрощаться с духовным наставником пришли не только жители Ингушетии, но всего Северного Кавказа.

Дар

У меня нет сомнений – загадка великого дара Батал-Хаджи останется с нами. Наверное, раньше многих это сумел понять его духовный наставник Кунта-Хаджи. Ведь именно он однажды показал приехавшим к нему за благословением вайнахам стоящего в стороне Батала и отрекомендовал его как Устаза, шейха из Сурхахов. «Отныне вы можете обращаться к нему за советом и принимать тоба1», – сказал он. Так началась проповедническая деятельность Батал-Хаджи среди ингушей.

Невозможно было не услышать в музее Батал-Хаджи о его сверхъестественных способностях. Широко распространены рассказы, как за 2–3 часа мог он проехать 200 верст и вернуться обратно, мог невидимым ходить среди людей. Как предсказал депортацию ингушей и отрешение от родины больше чем на десятилетие… Члены тариката воспользовались этим знанием: сделали осенью 1943 года все необходимые приготовления.

Народная молва сохранила воспоминания о том, насколько гостеприимным был дом уважаемого Батал-Хаджи. Причем он «умел располагать к себе не только горцев, но и царских чиновников».

Авторитетный историк Кавказа Макка Султан-Гиреевна Албогачиева писала о том, какими принципами руководствовался шейх, подбирая последователей. У решившего вступить в его братство человека он спрашивал: «Ты обязуешься не причинять другому то, чего не пожелаешь себе?». Лишь дав утвердительный ответ, тот становился его адептом.

«Он постоянно повторял своим последователям: «Вы знаете, каким должен быть мусульманин? Если в силу каких-то причин он согрешит, то должен тут же пожалеть об этом, попросить прощения у Всевышнего и день ото дня стремиться к хорошему, всеми силами избегая греховного, возможно, Аллах простит его». Также требовал неукоснительного выполнения требований Святого Корана и Сунны пророка Мухаммада», – написала она.

Быть мусульманином

Говоря об особенностях религиозного учения последователей шейха Батал- Хаджи, стоит отметить несколько моментов. Так, при исполнении громкого зикра они становятся в круг и, ритмично раскачиваясь, с хлопками в ладоши повторяют назымы.

Здесь нет руководителя ритуальной практики коллективного зикра – «туркха» и руководителя вирдового братства – «тхамад» (тамады). Есть постулат о том, что старший почитает младшего и наоборот, который неукоснительно выполняется.

Четверг – день поминовения умерших с чтением суры «Ясин» и раздачей четырем (либо девяти) самым близким соседям угощений.

По шариату примирение кровников – богоугодное деяние, и Батал-Хаджи уделял этой миссии особое внимание. Он говорил: «Если вы, где бы то ни было, увидите людей, ссорящихся из-за чего бы то ни было, то немедленно идите к ним и разведите их… Какой бы большой ни была причина раздора, хватит двух человек с чистым сердцем, чтобы добро восторжествовало…».

Братство продолжает дело шейха Батал- Хаджи, активно участвуя в примирительных комиссиях.
Интересна роль женщин в этом тарикате. Им предоставлено право быть активными – работать. Что касается брака, то поощряются внутривирдовые союзы. Пару подбирают родители. Однако оставлен простор и для инициативы молодых: при наличии симпатий, общности интересов и чувств они также могут принять решение о женитьбе, но согласовать его с родителями. Похищение невест в этом братстве не одобряется. Батал-Хаджи утверждал, что «от такого брака не родится благословенное потомство».

Молодых мужчин этого вирда отличает приверженность к здоровому образу жизни. При вступлении в брак глава семьи обязан содержать жену и детей, община поможет ему в поиске работы, если будут проблемы. Благополучие семьи здесь считают одним из основополагающих принципов.

НИСПОСЛАННЫЙ ДАР?

Якуб вспоминал очень много историй о Батал-Хаджи, повторяя, что они не выдуманные. Некоторые я тоже слышала от представителей других тарикатов.

Например, как шейх вылечил дочь одного высокородного и богатого человека. Он дал ей стакан родниковой воды, которую подсластил сахаром (ничего другого в доме не было). А позже получил целую подводу провианта от счастливого отца.

У этой истории было и продолжение. Батюшка исцеленной девушки – купец второй гильдии Павел Алексеевич Гайдуков – позже «вернул долг»: взял на себя печальные хлопоты по доставке спецпоездом тела шейха на родину и его похороны…

Или другой рассказ. В одном православном краю проходившие мимо попы нелицеприятно высказались в адрес Батал-Хаджи.

Батал-Хаджи, обратившись к одному из них, спросил: «Что у тебя в руках?».
– Библия, – ответствовал тот.
– Что написано на странице 105? – спросил шейх и сам же ответил, процитировав писание наизусть по памяти.

Он в совершенстве и с любого места знал Коран и Библию. При этом есть данные, что Батал-Хаджи не владел грамотой. Знание было даровано.

Истинная красота

Уверена, дед гордился бы Якубом-Хаджи, который во время многочасовой экскурсии щедро делился со мной знаниями и рассказами о великом шейхе.

Мне показали медную чашу, на которой серебром нанесены 12 имен последователей Пророка Мухаммеда. Чаше, по словам Якуба Курейшевича, не менее 500 лет. В музее есть портреты знаменитого шейха Дени Арсанова и его сына Багаудина Арсанова. Я спросила о взаимоотношениях Батал-Хаджи и шейха Дени Арсанова, ведь они были современниками. Выяснилось, что Дени часто приходил к Батал-Хаджи. Детишки радостно встречали «дедушку с белой бородой», так они называли шейха. Вокруг него собиралась ребятня: у Запяка (Мами) Тангиевой, первой жены шейха, было восемь сыновей и пять дочерей. Шейх Дени приподнимал полы своего плаща и раскладывал на них новенькие бумажные купюры. В одно мгновение они становились легкой добычей ребятни. Всегда, к не меньшему восторгу детей, привозил конфеты. И, кстати, именно Багаудин – сын шейха Дени – в свое время нашел Курейшу – отцу Якуба – жену. Это была Асма Бекова.

Она родилась в 1927 году. Курейш был старше ее на 20 лет. Родовое ингушское село Асмы – Кантышево Назрановского района. Глава семьи Ильяс Беков сделал все, чтобы дети росли в достатке. Они жили в трудах и очень дружно. Но в 1944 году вместе со всеми были высланы в Казахстан.

Суровый климат чужбины, участь спецпереселенки не сломили дух девушки. Больше жизни она любила семью, стараясь в любой ситуации найти силы для поддержания близких. Это вообще отличительная черта всех ингушей. Она была видной девушкой, женственной, но с крутым нравом. Несмотря на огромное количество воздыхателей, никто не решался подойти к ней. И вот однажды к Бековым приехали ингуши из знатных семей: Багаудин, сын знаменитого шейха Дени Арсанова, и его друг Курейш Белхороев, сын шейха Батал-Хаджи Белхороева. Так Асма была просватана за Курейша. Молодые при успешном «посредничестве» Багаудина Арсанова стали мужем и женой. Курейш и Асма стали жить в казахстанском городе Чу. В 1948 году у них родилась дочь Тамара. Потом от благочестивого брака появились на свет восемь сыновей: Султан, Дауд, Якуб, Мустафа, Яхья, Багаудин (имя ему дал сам Багаудин Арсанов), Магомед, Курейш.

Асма была не только красивой, но и очень мудрой женщиной. Как бы тяжело ей ни было, особенно после смерти мужа, она никогда не показывала этого людям. Всегда была приветливой и улыбалась. Воспитывала детей, ставя в пример деда и отца. Стремилась, чтобы они получили образование, и добилась этого. Истинная ингушка до мозга костей. Я писала о том, как спецпереселенкам из Ингушетии предлагали выйти замуж за представителей других национальностей и сулили снять с них клеймо. Ни одного факта, чтобы девушки поступились обычаями и принципами! Горянки себя хранили и гордо несли честь нации.

Отцы и дети

Когда шейху Батал-Хаджи было 76 лет, он женился во второй раз. Его избранницей стала 20-летняя Хади Арапиева. В этом браке родилось девять детей (пятеро сыновей и четыре дочери), в том числе, в 1907 году, – Курейш Белхороев. Между ним и отцом разница в 83 года! Я спросила у Якуба, какая разница в возрасте у него с отцом. Тоже большая, но не на столько: 49 лет. Якуб родился в 1956 году в Джамбульской области Казахстана.

В память о его дне рождения Курейш купил ежедневник. Это был подарок сыну. Якуб не сделал в нем ни одной записи, но надо было видеть, какими глазами он смотрел на этот ежедневник, как он держит его в руках! Это тоже экспонат музея.

В 1957-м семья вернулась в Назрань. Здесь в 1963 году Якуб пошел в первый класс школы N2. Через год огромное горе пришло в семью: умер отец.

Старший брат стал работать, а Якуб, живя у родственников в Сурхахах, учился в первой школе. В 1973 году стал выпускником. Потом, как все советские парни, отслужил в армии. Проходил срочную службу в сухопутных войсках в Нахичеванской АССР. Вернулся, пошел учиться. Сельхозтехникум, Чечено-Ингушский госуниверситет (специальность «инженер-экономист»), позже получил второе высшее, поступив на экономический факультет.

Работал на различных должностях в системе Минсельхоза. Послужной список начинал с водителя. Дорос до заместителя гендиректора государственного предприятия «Сортсемовощ» РИ. Он – заслуженный работник сельского хозяйства РФ. Имеет ученую степень доктора сельскохозяйственных наук, многочисленные отраслевые награды и поощрения – почетные грамоты, орден «За заслуги». В республике эту награду получили немногие. За время президентства Юнус-Бека Евкурова всего пять человек, один из них – мой собеседник.

В 2011 году он возглавил администрацию муниципального образования города Магас. На посту градоначальника Магаса Якуб сделал исключительно много для развития столицы и улучшения жизни горожан. На тот момент большие стройки города превращались в долгострой. Озвучивались даже сомнения, будет ли существовать город Солнца или станет мертворожденным дитем, дорогостоящим прожектом. За строительные площадки, были сданы в эксплуатацию 44 дома. Это был решающий рывок, точка невозврата была пройдена.

Он хранит с гордостью и еще одну награду – орден за заслуги перед Уммой II степени. Так отметил его достижения и заслуги Координационный центр мусульман Северного Кавказа.

За его плечами успешная политическая деятельность. Он был председателем горсовета Магаса, баллотировался в президенты, участвовал в выборах в Госдуму. Его соперником был протеже Микаила Гуцериева – Алихан Амирханов. Сильнейший противник. Якуб и сегодня помнит, что проиграл ему 1100 голосов. Однако всегда оставался верен принципам своего тариката: справедливость, верность, честность, достоинство.

Отдавая – получаешь

Да, должность градоначальника, предоставляя большие возможности, встраивает человека в административную вертикаль. И тут приходится подчиняться, принимать порой непопулярные решения.

Он – внук Батал-Хаджи – не должен отказывать людям. Он любит отдавать и дарить. У него есть сын – инвалид с диагнозом ДЦП. Всевышний, дав Якубу прочувствовать проблемы этих людей, словно указал путь. Стоит ли удивляться тому, что в настоящее время Якуб Белхороев занимает пост Управляющего фондом социального страхования РИ?

За время его руководства рейтинг фонда поднялся с 72 места до 3-го. Как удалось? Есть особые наработки! Если, например, в рамках бюджета предполагается оказать помощь инвалидам (коляски, средства реабилитации, спецбелье, средства гигиены и т. п.) на сумму 64 млн рублей, то возглавляемый им фонд отчитывается о выполненных обязательствах в гораздо больших объемах – 130 млн рублей. Он действует, исходя из потребностей инвалидов. Если невозможно найти требуемое в республике, то он обращается за помощью к соседям – в Дагестан, Осетию…

Очень показательна история с инвалидом Хамбором Хаджибикаровичем Манкиевым. Он незрячий, у него пятеро сыновей – инвалидов по зрению. Хамбор все мечтал, что у него родится здоровый сын, ведь у своего отца он был единственным незрячим ребенком. Когда работники соцстраха привезли ему помощь, то увидели, в каких стесненных условиях живет семья. Помощь просто некуда было ставить. Как только информация о положении семьи дошла до Якуба, он нашел возможность его изменить. Причем незамедлительно. Семья переехала в новое жилище.

Якуб много ездит по миру. Шесть раз совершал хадж и три раза умрат (малый хадж). Посещал места, которые считают святыми представители иных вероисповеданий. Был в Иерусалиме в Храме Давида, Храме Гроба Господня…

Толерантность – еще одна яркая черта этих достойных людей. Шейх Батал- Хаджи лечил физически и духовно не только мусульман, а иногда и даже, возможно, чаще – православных. Якуб тоже постоянно подтверждает: Устазы не делят верующих по принадлежности к тому или иному тоба, не противопоставляют их друг другу.

О степени их толерантности свидетельствует и тот факт, что на подоконнике в музее Батал-Хаджи я увидела Псалтырь, Евангелие, молитвенник 1836 года, Библию, Тору.

С чемоданом из прошлого

А внук великого шейха продолжал меня удивлять. Он подарил книги одной серии, посвященные Устазам. Они продолжают выходить. Издания прекрасно оформлены. Теперь в моей личной библиотеке есть выпущенная в 2010 году в Нальчике книга «Шейх-Овлия Батал- Хаджи Белхороев». Более 300 страниц рассказов об истории великого Устаза. Так же эффектно оформлены издания «Шейх, Устаз Кунта-Хаджи Кишиев» (Нальчик, 2013 год) и «Шейх Дени и Багаудин Арсановы» (Нальчик, 2015 год). Автор – Руслан Албагачиев.

Музей не хотелось покидать. Легко дышалось, легко думалось, легко шел разговор. Но нас пригласили в другой дом. Вошли и испытали новые ошеломительные чувства. Здесь оказалась еще одна роскошная библиотека. Полки уходили под потолок. Повсюду – уютные диваны и удобные кресла, на которые хочется опуститься и взять книгу. Только и надо протянуть руку.

Плотным рядом стоят книги, среди них – тома Пушкина и Лермонтова, изданные в 19 веке. Взгляд выхватил их первыми. Рядом – другие раритеты. Не под стеклом, а просто на полке. Можно взять, открыть и забыть обо всем, кроме величия мировой литературы, удовольствия от возможности перечитать любимые произведения…

Якуб говорит, что, не раздумывая, мог поехать в Москву, узнав о наличии какой-то важной, интересной ему книги. Помимо этого увлекается коллекционированием марок и значков. Начал собирать их еще в юности. Нам не дали принять на веру этот факт. Откуда- то взялся чемодан. Хозяин распахнул его, и я ахнула. Целый неподъемный чемодан значков и десятки альбомов с марками. Это, я вам скажу, зрелище! Наверное, так граф Монте-Кристо созерцал найденные сокровища.

«Добил» меня еще один подарок – эксклюзивная книга, изданная тиражом всего 100 экземпляров, «Семейная коллекция Белхороевых». Это – каталог карманных часов. Я насчитала 636 экземпляров из серебра. Еще один мини- музей, а может, и не мини… Старинные, различной формы и конфигурации, есть стильные, есть причудливые, но каждые со своей историей…

Вы думаете, на этом коллекционные диковины закончились? Как бы не так! Проходя к дому мимо гаража, Якуб мимоходом констатировал: еще коллекционирует… авто. Я выдохнула: «Покажите!». И нам показали. Милое ретро: несколько десятков машин с небольшим пробегом из того ностальгического советского прошлого: москвичи, ВАЗы, ГАЗы…. Аккуратненькие, чистенькие, как у мальчугана, который любовно расставляет их на полке и очень осторожно играет. Только в натуральную величину.

Последователи

Якуб никогда не приносит проблемы с работы домой. Это подтвердили обе жены Якуба, когда мы обедали. Старшая – Муцольгова Марьям. Удивительно обаятельная, душевная и мудрая. А ухаживала за нами вторая жена Якуба – Танзила. Она младше на 16 лет. Обходительная, с открытой улыбкой. Мы сидели за красиво сервированным, богатым столом и не меняли тему разговора. Якуб говорил о деде, словно видел его воочию и много общался с ним… О великом и судьбоносном рассказывал просто и легко. Я слушала, не забывая, что передо мной сидит только с виду обычный человек. И от этой возможности прикоснуться к истории замечательного рода чувствовала себя окрыленной.

Говорили и о прошлом, и о современности. На сегодняшний день в Ингушетии последователей этого вирда 5122 двора. А в каждом – далеко не по одному человеку. Учение живет, передается по наследству, обретает новых последователей.

Поблагодарив за обед, мы поехали в святая святых – мечеть имени шейха и на его могилу. Мечеть имени шейха Батал-Хаджи Белхороева видна издалека, стоит на возвышенности. Трудно описать ее красоту. Как говорят специалисты, этот очень изысканный архитектурный ансамбль не имеет аналогов на Северном Кавказе. На входе по центру на арабском читается имя Всевышнего. По периметру – имя Пророка Мухаммада и Батал-Хаджи.

Селение Сурхахи – тоже необычное местечко. Почитаемой здесь является территория, где растет дикая груша, сохранившаяся до наших дней. И родник.

Якуб говорит, что огромную помощь во всех делах, в том числе и при строительстве мечети и святилища (мазура), оказывала семья Али Магомедовича Тумгоева. Он также благодарен четырем братьям Тумгоевым: Хусену, Хасану, Исе, Руслану. Они – последователи учения шейха Батал-Хаджи.

При их поддержке и при идейном предводительстве Якуба прошла первая международная конференция «Ислам в России и за ее пределами: история и культура общества». Она состоялась 22-23 октября 2011 года в Магасе и была посвящена 100-летию со дня смерти Батал-Хаджи Белхороева. Статус форума – высочайший: под эгидой правительства РИ, координационного центра мусульман Северного Кавказа и муфтията Республики Ингушетия, музея антропологии и этнографии им. Петра Великого Российской Академии наук. Все расходы по организации конференции взяли на себя Якуб Белхороев и Тумгоевы. В ней приняли участие исламоведы, историки, социологи, политологи, культурологи. Приехали государственные и общественные деятели из Аджарии, Белоруссии, Германии, Казахстана, Марокко, Нидерландов, Пакистана, Польши, России, Таджикистана, Узбекистана, Украины, Франции.

Под занавес конференции была разработана резолюция, которая начиналась так: «Глубоко почитая выдающегося религиозного деятеля шейха Батал- Хаджи Белхороева, чьи гуманные идеи призывают нас уважать права и свободы человека и гражданина любой национальности или вероисповедания, отвергая все формы межнациональной или религиозной конфронтации и радикализма, насилия и гнета, мы, участники Первой Международной конференции, посвященной 100-летию со дня его смерти, договорились о следующем: Признать, что в современном мире идет активный процесс всестороннего изучения и понимания ислама….

На месте поклонения

Во время нашего пребывания у мечети светило солнце. Оно подчеркивало красоту устремленных в космос минаретов, просвечивало через ажур арок мазура на святилище святого шейха. Снизу висел туман, а здесь неспешно скользящие лучи делали мечеть и мазур солнечными. Я думала, что мне, женщине, можно будет только издалека смотреть на святилище (зиярт) – захоронение святого шейха Батал-Хаджи и членов его семьи. Это место поклонения его последователей. Но мне разрешили пройти. Я смогла прикоснуться и все разглядеть. Испытала смятение чувств – обволокла торжественная грусть, которую сменила гордость за то, как умеют здесь хранить память о великих предках.

Оформление зиярта, его обрамление заказывали в Петербурге на заводе им. Кирова. Якуб снова удивил, рассказав еще одну историю. Парень из Курска, делавший ограду мазура, спросил Якуба- Хаджи, можно ли попросить у святого шейха дочку? «Проси», – ответил Якуб. А примерно через год получил письмо, а в нем – фотография грудной малышки.

Нельзя пройти, не заметив памятный обелиск, – памятник жертвам депортации 1944 года. На четырех языках – арабском, ингушском, русском и английском – надпись о скорби по 828 последователям Батал-Хаджи, погибшим во время депортации вайнахского народа. Все они известны поименно. В начале 2016 года вышла книга «1944- 1957 шерашка Сталина Iазапахбайна БатIал-Хьажийна тIехьарабусалба Вежарий, Йижарий» («Последователи святого Шейха из Сурхахов Батал-Хаджи Белхороева, погибшие в результате геноцида ингушского народа сталинским режимом в 1944-1957 гг.»). Автор – Якуб Курейшевич Белхороев.

…Когда я уезжала, нагруженная книгами и журналами, Якуб, провожая, дал мне необычное напутствие. Если, упаси Всевышний, вдруг возникнет сложная ситуация, то я могу сказать в Ингушетии, что еду в гости к нему. И?

– Тогда вам поможет любой, и тогда у вас все будет хорошо, – улыбнулся он.

Верю – так и будет. Потомки святого шейха Батал-Хаджи – известные и влиятельные люди в ингушском обществе. Они стремятся жить так, как завещал шейх. Не сеять вражду, не культивировать исключительность, а уважать соседей – представителей других вирдов и тейпов, помнить, что каждый вайнах – обладатель великого духовного наследия предков. Шейх умел смотреть вперед, убеждал руководствоваться нравственными и созидательными устоями в речах и действиях. На его могиле я попросила прощения за неизбежность ссор и распрей, царящих в современном мире. Ведь призывы шейха прекратить сопротивление и сохранить суверенность и достоинство не теряют актуальности. Давайте попробуем видеть больше позитивного, не пытаться переделать мир под себя, а жить в гармонии и вере!