Мальсагов Ахмед Артаганович

вахмистр Российской Императорской армии,полный Георгиевский кавалер (1888–1929)

Мальсагов Ахмед Артаганович родился в селении Альтиевское Назрановского округа Терской области. Обучался в Назрановской горской школе.

Участник Первой мировой войны 1914-1918 гг. Доброволец. В сентябре 1914 года вступил в Ингушский конный полк «Кавказской Туземной конной дивизии» («Дикая дивизия»). В составе полка прошел всю войну. В 1917 году за боевые отличия ходатайством командования полка был произведен в чин вахмистра. В октябре 1917 года вместе с полком возвратился на Северный Кавказ.

Участник гражданской войны 1918-1921 гг. Воевал в составе красных отрядов Вооруженных сил Ингушетии. После окончания гражданской войны работал в сфере народного хозяйства Горской республики и Ингушской АО. Репрессирован. В 1929 г. расстрелян органами НКВД. Мальсаговская изысканность

Тем, кто считает, что спорить с судьбой бесполезно, думаю, стоит услышать историю Яхи Магомедовны Мальсаговой, внучки вахмистра Ахмеда Артагановича Мальсагова.

Она пришла на встречу со своим внуком, пятиклассником Берсом. Мальчик выделяется осанкой и интеллигентностью. И это в том числе и наследственное: фамилия Мальсаговых в Ингушетии – одна из самых уважаемых. Существует даже фраза «мальсаговское благородство». Наша собеседница оказалась интересной рассказчицей. История невероятных взлетов и головокружительных падений ярких представителей ее рода захватила нас на несколько часов.

Имя Яха переводится как «жизнь», «живи». Так и случилось. Она – единственный ребенок у своих замечательных родителей – Магомеда Ахмедовича (1913 г. р.) и Тазират Терсмеловны (1915 г. р.). Ее братья и сестры умерли в младенчестве. В паспорте у Яхи, как и у многих ее соотечественников, отмечен местом рождения Казахстан. Она родилась в Караганде в 1950 году. На родину удалось вернуться в 1957 году, в Альтиево – родину героического деда.

В 1968-м вчерашняя школьница Яха поступает в ЧеченоИнгушский государственный университет им. Л. Н. Толстого. После окончания университета она возвращается учителем в родную школу №11 города Назрани. К тому моменту здесь мало что изменилось. Остались прежними и классы, и суровые коммунальные условия – школа топилась углем…

Яха Магомедовна осталась верна учительской профессии, при этом постоянно училась сама, а вскоре была назначена директором школы. За педагогический труд отмечена званием «Отличник народного образования РСФСР», является «Почетным работником образования РФ», награждена почетными грамотами правительства и Министерства образования республики Ингушетия. На эту должность она пришла в неспокойные 1990-е, ане у дел оказалась сейчас. Нынешний глава РИ решил в одночасье снять с работы всех директоров, достигших пенсионного возраста. Видно невдомек правителю, что для учителя – это самый пик профессионализма, период зрелости и мудрости. А она говорит «спасибо» за такое решение: снова есть возможность посвятить все время учебному процессу и детям. Это самое благодарное занятие – видеть, как наполняется багаж ребенка знаниями, эмоциями, душевностью, уверена Яха. В свое время она была классным руководителем Хамзата Чумакова – ныне известного имама Ингушетии, пользующегося большим авторитетом у своих прихожан. Удивлялась поначалу тому, как высоко он поднялся на этом поприще, ведь учился он средне, работалкакое-то время военруком, но всегда был очень позитивным парнем со смеющимися глазами.

А потом нашел силы и желание резко изменить жизнь: уехал за границу, где получил духовное образование в самом престижном и авторитетном высшем учебном заведении исламского мира, знаменитом Исламском университете Аль-Акс (г. Каир, Египет). Ее учеником был и нынешний муфтий Ингушетии – ХамхоевИса.

Яха Магомедовна вспоминает, что тот был тихоней – слово не вытащишь! Спокойный и непубличный: не любил участвовать в классных мероприятиях. Вообще в окружении Яхи много известных людей. Ее двоюродная сестра – потрясающая Марьям Яндиева – дочь ингушского поэта Джемалдина Яндиева и Раисы Мальсаговой. Возращением к учительству она довольна еще и потому, что стало больше времени на общение с тремя внуками, которых подарила ей единственная дочь Тамара. В Берсе, Мурате и Саиде она души не чает. А еще любит путешествовать. Недавно была в Италии, посетила Ватикан, Рим, Венецию, Помпеи и Неаполь.

«Увидеть Италию и умереть», - смеетсяона. Собирается со старшим внуком съездить в Турцию. А в те редкие моменты, когда оказывается дома, ценит одиночество. Вокруг – ее любимые цветы и пианино. В их доме превосходный инструмент – немецкий «Zimmermann».

Но подобное бывает очень нечасто. Ведь в Альтиево, где она живет, представителей фамилии Мальсаговых много, и они чувствуют друг в друге родственныедуши. Вместе собираются спонтанно, не дожидаясь громких поводов. Приходят на совместные чаепития, ценят живое общение и рассказы, хранимые в семьях. Так случилось, что биография деда долгое время была в семье закрытой темой. Но сегодня появились данные, в том числе и в открытых источниках, которые дают понять масштаб личностей в роду Мальсаговых. Отец деда – прапорщик Артаган Орцху-Хаджиевич Мальсагов – происходил «изпочетных жителей Терской области». Потомок ингушских воинов стал достойным представителем своего народа. Он служил помощником командира сотни Терской постоянной милиции. Добровольцем участвовал в Русскотурецкой войне 1877-1879 гг.

За мужество и боевые отличия в этой войне был награжден боевыми орденами: св. Анны 4-й степени с надписью «Захрабрость» и св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, а также Румынским крестом «За переход через Дунай».

Артаган Мальсагов пережил личную трагедию – овдовел.Поднимал пятерых сыновей – Магомета, родившегося 12 января 1885 года (он умер в юности), Созерко (17 июня 1895 года), Ахмеда (1 января 1888 года), Арсамака (26 августа 1900 года) и Орцхо (1878 года). Все они выросли достойными памяти своего героического отца.

Удивительна судьба подпоручика Созерко Мальсагова. История его жизни – как захватывающий роман, в котором невероятным образом переплетались города, страны, континенты, читая который, остается ощущение, что неординарная личность сможет проявить себя везде и всюду, не уронив достоинства.

Мужчины начала прошлого века долгосрочные планы на жизнь не строили. Созерко выбрал стезю военного по традиции. Первая мировая догнала выпускника Воронежского Михайловского кадетского корпуса тогда, когда он вступил в ряды юнкеров Александровского военного училища и завершал учебу. 21 августа 1914 года он прибыл в Сибирский стрелковый полк. Уже через месяц было первое боевое крещение и ранение. В госпитале придет известие о награждении Созерко «за отличия в делах против германцев» орденом св. Станислава 3-й степени смечами и бантом. А 1 декабря 1914 года он вновь в строю – на сей раз в составе запасной сотни Ингушского полка.

В мае 1915 года он войдет в боевой строй полка, получив звание корнета. Здесь же служил и его старший брат Ахмед, на груди которого уже висел Георгиевский крест 4-й степени за декабрьские бои и медаль «За храбрость» 4-й степени – за взятие деревни Цу-Бабино. Весной того же пятнадцатого года Ахмед Артаганович Мальсагов будет награжден еще двумя Георгиевскими крестами и поднялся до чина вахмистра.

Яха Магомедовна хранит еще одну историю о личной жизни полного Георгиевского кавалера. Как и отец, он также остался вдовцом с ребенком на руках. А спустя время увидел осетинскую княжну – дочь князя Туганова – и твердо решил сделать ее своей женой.

По старому обычаю, «семейный вопрос» решил коротко и однозначно: похитил невесту. А поскольку в тот момент она была вместе с сестрами, которые вступились за пленницу, то...забрал с собой всех троих. На следующий день в дом Ахмеда приехал князь. И не смог сдержать удивления по поводу простоты обстановки. Удивило его и другое: «Я князь, и меня не знают, а ваша фамилия звучит», – заметил Туганов. На что Ахмед ответил: «Вы живете для себя, а мы для народа».

Одна из прекрасныхкняжен стала второй женой Ахмеда, двух других отец забрал домой.

В гражданскую войну Ахмед стал бойцом Красных отрядов. Когда в стране началась коллективизация, работал в различных сферах народного хозяйства Советской Горской республики. Но ложный донос не обошел и его стороной. Он был расстрелян в 1929 году.

Очевидцы рассказывали, что, когда его и товарищей на рассвете потащили на казнь, то даже не дали обуться. И он – истинный воин-ингуш, привыкший к безупречности в одежде, испытывал жуткую неловкость: «Не подумайте, что испугался. Это мне эти… не дали обуться», – говорил он односельчанам, провожавшим смертников взглядом.

Но и брат его, Созерко, так же не избежал участи славных красных командиров и был отправлен в Соловецкие лагеря, откуда совершил побег в Финляндию. Здесь его ждала новая тюрьма, впрочем, по сравнению с Соловецкой, она показалась просто раем. Позже он уедет в Ригу, где засядет за мемуары. Книга с многое объясняющим названием «Адский остров» будет переведена и опубликована в Англии. Только в90-е годы прошлого века она вышла в одном из издательств Нальчика.

С августа 1927-го по сентябрь 1939 года Мальсагов служил в польской кавалерии – сначала по контракту, позднее как кадровый офицер. Во Второй мировой был активистом польского сопротивления… А на родине о нем не вспоминали. Созерко передавал через земляка весточки из Англии, куда эмигрировал после войны. После одного из таких посланий на семейном совете было решено отречься от него. Почти все поддержали это решение, сделав официальное заявление. Не отрекшиеся от Созерко оказались без работы и с туманным будущим.

Яха Магомедовна подчеркивает, что ни тогда, ни сейчас позиция тех, кто отрекся, не вызывала негатива. Всем было понятно, что делается это ради детей, которых надо было поднимать, обучать, давать будущее. «Нельзя осуждать, – говорит наша собеседница, – Зная отношение ингушей к братьям, с уверенностью можно сказать, что тем, кто отрекался, было во сто крат больнее».

Сейчас письма Созерко опубликованы. Эпистолярный жанр прекрасно передает чувства и эмоции этого удивительного человека. И ностальгию по родине – пронзительную, светлую, щемящую. Он трогательно и живо интересовался деталями жизни родных, их здоровьем, успехами молодого поколения Мальсаговых. Он надеялся на встречу и всегда подчеркивал родство душ и помыслов. «Не судите меня строго, пока не узнаете все подробности моей жизни. Идя все время по тернистому пути, я постоянно думал обо всех вас без исключения в ожидании конца этой ужасной дороги, чтобы вернуться к вам, мои дорогие», – просил он в одном из писем.

Яха Магомедовна благодарит Бога и судьбу за возможность сегодня узнать многое о деде и его братьях. Узнать и гордиться этой правдой. Она считает себя счастливым человеком, и наибольшее умиротворение и гордость испытывает оттого, что смогла достойно проводить в последний путь своих любимых родителей – они успокоенными ушли в мир иной. А еще гордится тем, что вырастила достойную дочь. Ей и троим внукам она постоянно рассказывает об их роде, чтобы помнили и гордились своими корнями. И считает недопустимым переоценку общечеловеческих ценностей. Есть вещи, которые должны быть незыблемы, иначе – хаос, катастрофа и неминуемое забвение, уверена она. Среди них – стремление жить по совести. «Моя совесть перед Аллахом и перед всеми моими дорогими чиста и прозрачна, как наша Назрановская (Альтиевская) родниковая вода», – писал Созерко родным.

Это напутствие – жить в ладу с Богом и собой – и сегодня дают молодым Мальсаговым их помнящие родство представители старшего поколения.

Маматиев Асланбек Гальмиевич

Маматиев Асланбек Гальмиевич родился в 1877 г. в с. Гамурзиево Назрановского округа Терской области. Окончил Владикавказское реальное училище. Участник Русско-японской войны 1904-1905 гг. – всадник Ингушской сотни ТерскоКубанского конно-иррегулярного полка. После окончания Русско-японской военной кампании основал и возглавил (директор) первые кооперативно-кредитные товарищества в Ингушетии.

Участник Первой мировой войны 1914–1918 гг. В сентябре 1914 г. добровольцем, в чине старшего урядника, вступил в Ингушский конный полк «Кавказской Туземной конной дивизии». В 1916 г. за боевые отличия дослужился до офицерского чина – подпоручика. Погиб 17 июня 1916 г. в бою у с. Грушки (Австрийская Галиция). За мужество и храбрость, проявленные в том бою, Высочайшим приказом (1916) награжден Георгиевским оружием (посмертно).

С гордостью за весь род

Мы беседовали с Лолитой Салмановной Маматиевой – внучатой племянницей полного Георгиевского кавалера Императорской армии Асламбека Маматиева – в окружении фонтанов и цветов на площади возле дома Правительства. Это – место ее работы, она – главный специалист одного из подразделений.

Первое впечатление обычно самое яркое. Поймала себя на мысли о том, что она словно светится изнутри: легкая походка, бездонные глаза, образная речь, интересный ход мысли. Зачаровывал тон собеседницы и те факты, которые она излагала.

Запомнился рассказ о ее встрече с Великой Княжной Марией Владимировной Романовой. «Пообщавшись с ней, я не просто поверила, что царские особы самоотверженно могли быть сестрами милосердия. Я поняла, что для таких людей это – норма. Они не могли не делать этого в силу воспитания и искренней любви к Державе, которой по воле Всевышнего управляли. Очень жаль, что во время революции соскребли тонкий слой этой великой интеллигенции», – отметила Лолита Салмановна.

Трудно сказать, как сложилась бы жизнь ее великого предка Асламбека Маматиева, если бы не трагедия в семье. В 17 лет он блестяще заканчивает школу. Перед юношей могли открыться двери образовательных учреждений, но семья теряет кормильца: умирает отец. Асламбек заменяет двум братьям и сестре отца. Семь лет за гроши он служит в имении великого князя Михаила Николаевича Романова в Тифлисе сначала лесным объездчиком, а затем старшим охотником. Сюда же устраивает служить и подросших братьев.

Климат Тифлиса измучил Асламбека приступами малярии. Он вынужден был вернуться домой и искать источники заработка здесь. Живой ум находит идею для дела: он становится инициатором открытия нескольких крестьянских кооперативов.

Зная, с каким недоверием правительство относилось к предприимчивости ингушей, Асламбек поставил дело исключительно грамотно: ни одна самая строгая ревизия не могла придраться к заведенному им порядку. За погашением ссуд он следил сам с особой строгостью и за просрочку в один день исключал из товарищества. С высоты сегодняшнего дня можно констатировать, что Асламбек играл поистине выдающуюся роль в становлении и развитии областной кооперации. Его авторитет среди ингушей был высок, тем более что он считал нужным показывать власти, кто и в чьих интересах работает: не народ для вас, а вы – для народа!

Такая позиция раздражала власть имущих. Но грянула Первая мировая, и Асламбек счел лучшей долей военную: по совету своего дяди (родного брата матери) Гуды Гудиева, градоначальника города Баку, он добровольно записался всадником в Ингушский полк. Мог ли кто-то подумать, что на его груди будет четыре Георгиевских креста, ордена св. Владимира и св. Станислава за мужество и самоотверженность?! От сверстников в детские годы он отличался тихим нравом, не носил черкески и кинжала, не ездил верхом. Его даже прозвали «русским» за то, что он был скромным, отзывчивым.

…Жена и четверо детей Асламбека остались практически без средств к существованию. Их взяли на иждивение братья Галихан и Азерхан. Последний занял в кооперативе должность председателя правления. Позже он принял революцию, занимал ответственные посты и был председателем Назрановского исполкома. Но в 1937 году был арестован и погиб в тюрьме.

Галихан вскоре также ушел на фронт. За верную службы был отмечен двумя Георгиевскими крестами. Вернулся с войны с необычным трофеем – привез австрийского мальчугана-сироту. Его назвали Султаном. Парень вырос видным красавцем и женился на русской девушке. Наверное, история их рода могла бы удивить не одно поколение потомков, но грянула Великая Отечественная война, и Султан пропал без вести. Кстати, один из сыновей легендарного Асламбека был летчиком. Он погиб в Великую Отечественную...

Все сыновья Азерхана – Салман, Абдул-Бек, Мухарбек и Алабек – незаурядные люди. Салман прошел всю войну, был командиром взвода разведки полка, потом начальником дивизионной разведки. За боевые заслуги отмечен пятью орденами: двумя орденами Красной Звезды, двумя орденами Отечественной войны, орденом св. князя Александра Невского, медалями. В боях он получил семь ранений, контузию с переломом височной кости... Когда узнал, что вайнахов выслали, открыто высказался, не стесняясь, назвал все своими именами. 12 мая 1945 года был арестован, лишен всех наград, майорского звания и приговорен к 10 годам тюрьмы. Отсидел 9 лет, из них 3 года в одиночной камере. «То, что пережил я, не идет ни в какое сравнение с тем, что пришлось пережить вам, мои братья, за один только день – 23 февраля 1944 года», – написал он впоследствии. Салман дожил до 90 лет и ушел из жизни в 2003 году.

Абдул-Бек стал первым хирургом среди ингушей. И каким! Выдающимся. Его руки коллеги и пациенты называли «золотыми». В 1943 году в возрасте 28 лет стал заместителем министра здравоохранения республики, в годы ВОВ был начальником военного госпиталя. В совершенстве знал английский и немецкий языки, Шекспира читал в оригинале. Ингушский писатель, известный политический деятель Идрис Базоркин говорил, что рядом с ним «мне порой становилось стыдно за свое невежество». Он умер в возрасте 30 лет, заразившись от пациентов тифом. Лолита Салмановна – отменный рассказчик. Она хранит истории и о других членах семьи: Мухарбеке, Алабеке – сыновьях Азерхана, о его дочерях – Лейле, Зите и Марем.... Про жизнь каждого представителя этого известного рода можно писать книги и снимать фильмы. Накал страстей и непредсказуемость сюжетных линий гарантированы! Ау, сценаристы и писатели! Может, хватит уже мыльных опер?

У самой Лолиты выросли дети. Дочь Зарина уже подарила двух очаровательных внучек. Сын Зураб пока остается с матерью и время от времени гостит у отца, который перебрался в Бельгию.

…Мы долго говорили обо всех. На прощание я задала вопрос: как проявляют себя гены в ее случае? Она улыбнулась: «Упрямство и гордость». Отличное сочетание для тех, кто видит цель и добивается ее вопреки всему!

Нальгиев Эльберт Асмарзиевич

генерал-майор Российской Императорской армии (1863–1918)

Нальгиев Эльберт Асмарзиевич родился 4 ноября 1863 г. в с. Сурхахи Владикавказского округа Терской области. Обучался во Владикавказском реальном училище (1883) и в Ставропольском казачьем юнкерском училище с одновременным зачислением на службу в 1-й Сунженско-Владикавказский полк Терского казачьего войска. Вся военная служба Эльберта Нальгиева прошла в казачьих войсках Российской Императорской армии.

Участник Русско-японской войны (1904-1905 гг.). Воевал в составе Кавказской конной бригады, командир 6-й (Ингушской) сотни в Терско-Кубанском конно-иррегулярном полку. Командир сотни во 2-м Горско-Моздокском казачьем полку Терского казачьего войска; командир 1-го Полтавского полка Кубанского казачьего войска. В чинах: есаул (1904 г.), войсковой старшина, (1906 г.), полковник (1910 г.).

Участник Первой мировой войны (1914-1918 гг.). Воевал на Кавказском фронте против турецких войск. Командир Отдельного кавалерийского казачьего отряда. В 1915 году Высочайшим приказом по Военному министерству полковник Э. А. Нальгиев производится в чин генерал-майора с назначением командиром 1-й Кубанской казачьей бригады 2-й Кавказской казачьей дивизии. В этой бригаде он прослужил до сентября 1917 года.

Кавалер Георгиевского оружия и многих российских и иностранных орденов: Святой Анны 2-й степени с мечами, Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, Святого Станислава 2-й степени с мечами, Святого Владимира 3-й степени с мечами и бантом, Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом, Бухарского ордена 2-й степени, Персидского ордена Льва и Солнца 3-й степени.

Великий казачий генерал

Генерал-лейтенант (генерал) Эльберт Асмарзиевич Нальгиев в историю российской армии вписал очень яркие страницы. Двадцатилетним юношей он поступил на военную службу рядовым и, пройдя три войны, умер в генеральском чине спустя год после Октябрьской революции – от ран, полученных на фронтах, и страданий от понимания того, в какой хаос погружается Отчизна. Он был и примером отменной храбрости, и образцом настоящего командира, который пекся о своих подчиненных, как о сыновьях. Видеть, как революция отправила в идеологическую «мясорубку» человеческие души, было для него смертельным терзанием…

Он родился 4 ноября 1863 года в селении Сурхахи Ингушетии. Закончил начальную 4-классную школу в станице Троицкой – центре Сунженского казачества. После окончания юнкерского училища в Ставрополе в 1885 году был определен в 1-й Сунженско-Владикавказский казачий полк. И с этого времени начинается его беспокойная служба казачьего офицера. Факт сам по себе примечательный, ведь Эльберт – мусульманин. Мусульманин, которому пришлось командовать безгранично уважавшими его православными казаками. Они оказались родственными душами.

За период войны с Японией (1904-1905 гг.) в составе Терско-Кубанского конного полка Кавказской конной бригады в Маньчжурии он станет участником многих боев и сражений. Он показал себя бесстрашным бойцом и блестящим стратегом. Шесть орденов и памятная медаль легли на его грудь, а кроме них – японская пуля, застрявшая в груди, с которой он проживет всю оставшуюся жизнь.

Авторитет Эльберта Нальгиева среди казаков был непререкаемым. Он служил почти в десяти казачьих полках, и его выдвигали в полковые судьи, председателем суда чести офицеров и заведующим заемным капиталом офицеров. Сомнений не было: Эльберт и понятие чести – слова синонимы. Сослуживцы отмечали его тактичность, выдержку, умение быть лояльным к представителям всех религий и конфессий. Он подчеркивал: у них одна вера – вера в свое Отечество, интересы которого требовали защиты и охраны. С 1910 года он назначается командиром 1-го Полтавского казачьего полка Кубанского казачьего войска, с которым воевал против Персии и Турции. В 1915 году расстанется с ним в связи с назначением командиром бригады. Об отношениях генерала с полком можно судить только по одному отрывку его проникновенной прощальной речи: «Вы не считались ни с какими трудностями, вас не удерживали ни горные кручи, ни ураганный огонь противника, ни недостаток (по временам) пищи или корма лошадям; вы одинаково смело и отважно дрались как пешком, так и на коне, а я, счастливый вами, гордо держал свою поседевшую в боях голову. Теперь, прощаясь с вами, доблестные полтавцы, я обнажаю свою седую голову, низко кланяюсь вам от всей души, от всего растроганного моего сердца благодарю вас, мои славные боевые товарищи – господа офицеры, и мое сердечное спасибо вам, молодцы-казаки».

Успехи военачальника и его подопечных император оценил высоко – Э. Нальгиеву в 1916 году было пожаловано Георгиевское оружие.

Одновременно с воинской службой правительство привлекает его к дипломатической работе с Ближневосточными мусульманскими государствами. Так, в составе дипломатической миссии России он был командирован в Турцию, Персию, Среднюю Азию и другие государства, часто возглавляя миссии. В сентябре 1917 года Эльберту присваивается звание генерал-лейтенанта, и он получает новое назначение: начальника 2-й Кавказской казачьей дивизии. Вскоре приходит известие о том, что Нальгиев был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени указом Временного правительства России. Так были отмечены его боевые отличия и личная храбрость, проявленные в боях против турецких войск на Кавказском театре военных действий. Однако генерал Нальгиев, будучи убежденным сторонником монархии, отказался принять награду от Временного правительства.

«Я не могу принять награду от правительства, доведшего династию до низложения, – объяснял он свой поступок. – Я принимаю боевые награды от имени Императора и более ни от кого. Я воевал за Россию и за Императора, но не за «временщиков», ведущих Отечество наше к хаосу и погибели».

Это свидетельство сохранил внук генерала – Хаджи-Мурат Магомедович, умерший около года назад.

Сегодня, в век всезнайки-интернета, мы нашли потомков легендарного Нальгиева через социальную сеть Facebook. Нашли и написали личное сообщение человеку по фамилии Нальгиев, который однажды разместил на главной странице фотографию генерала.

И он, став нашим «френдом», прислал телефон своего дяди, живущего в Назрани – Магомеда Абуязитовича Нальгиева (его дед и Эльберт – кузены), который принял нас в своем доме, пригласив прямых потомков Эльберта Нальгиева – его внуков! И приоткрыл детали личной жизни генерала.

Эльберт Асмарзиевич в 1891 году сыграл свадьбу, взяв в жены Лидию Бопиевну Ужахову. Она разделила участь своего народа: была депортирована в 1944 году. Вернулась на Кавказ в 1957 году. Вернулась, чтобы уйти через год… Она похоронена рядом с мужем в селе Сурхахи.

У Нальгиевых было четыре сына и две дочери. Старший Магомед (Кургок), 1892 г. р., пошел по отцовскому пути и сделал это блестяще. Он стал офицером Терского казачьего войска. В 25 лет стал полковником и был полным кавалером Георгиевских крестов, Георгиевского оружия, а также был награжден многими медалями, а все военные эпизоды, (по свидетельству сына Кургока – Хаджимурата Нальгиева), описанные писателем Идрисом Базоркиным в романе «Из тьмы веков», были подлинными эпизодами из фронтовых будней Магомеда. Кстати, именно он встал во главе ополченцев, когда Деникинскую армию не пропустили без боев на Грозный. Он умер в 1974 году в возрасте 82 лет. Его похоронили рядом с родителями.

Второй сын Ахмет (Юлий), 1895 г. р., тоже стал офицером Терского казачьего войска. В 23 года получил звание есаула, эмигрировал за границу, и больше о нем ничего неизвестно. Семья продолжает поиски его следов. Службу генерала и его сыновей Отечеству новая власть признала преступлением. Поэтому младшие сыновья уехали с Кавказа, чтобы скрыть правду о своем происхождении и получить образование. В учебных заведениях числились как крестьяне. Сафарбек (1900 г. р.) – в 1933 году окончил Ленинградский медицинский институт. Его считали выдающимся врачом, он ассистировал профессору Пирогову, преподавал в медицинском институте им. Орджоникидзе. Умер в 1987 году. Похоронен в с. Сурхахи. Младший сын Крым-Султан (1909 г. р.) окончил Бакинский индустриальный нефтяной институт в 1936 году, стал геологом-нефтяником. С 1957 года жил и работал в Грозном: был управляющим трестом «Грознефтеразведка», главным геологом объединения «КавказТрансГаз». Умер в 1977 году, похоронен в с. Сурхахи. О дочерях генерала сведений немного. Старшая дочь Ольга (1898 г. р.) ушла из жизни молодой: умерла в 1922 году в возрасте 24 лет. Вторая дочь Хадижат (Лиза), 1903 г. р., умерла в 1992 году в возрасте 89 лет, похоронена в с. Экажево.

Долгое время упоминания о легендарном генерале и его родственниках тщательно скрывались и еще по одной причине. После депортации ингушей в 1944 году село Сурхахи заняли осетины. Они вырвали из земли могильные плиты и уложили их на дороге. На могиле Эльберта возвышался огромный камень – 2,5 метров высотой. Выкопать его они не смогли, но разбили его настолько, что осталось только 20 см в высоту. По этому основанию и нашли потомки могилу. …Мы благодарим судьбу за то, что стали гостями Магомеда Абуязитовича. Его дед и Эльберт – кузены. Отец Эльберта и прадед Магомеда – родные братья. А кроме того, родная тетя мамы Магомеда была женой Эльберта. Судьба скрепила это родство.

Их дом обустроен с любовью и теплотой. В июньском воздухе плывет аромат роз, по чашкам разлит чай, и наша беседа неторопливо течет тихой рекой, но с неожиданными поворотами. Нашими невольными слушателями были дети, молча появлявшиеся в комнате. Самый маленький, не выдержав томительного ожидания, пробрался к деду. Поймав одобрительный взгляд, занял место на его коленях, облегченно вздохнул и принял совершенно счастливый вид. Хозяин дома пояснил: «Это мой самый верный друг. Всегда со мной».

Магомед Абуязитович в следующем году отметит 70-летие. Как и представители своего рода, он выбрал государственную службу. Нальгиевы принадлежат к той редкой ныне категории граждан, которые являются государственниками по сути – служат общим интересам благополучия и безопасности своей многонациональной страны. С 15 марта 1993 года по 1 октября 2004 года Магомед Абуязитович был начальником Налоговой службы республики Ингушетия, которую создал практически с нуля и сделал одной из лучших в стране. Из республиканской Налоговой службы он был переведен на должность заместителя руководителя Налоговой службы по ЮФО.

За одним столом с нами дети Крым-Султана – Азамат и Заира. Они учились и жили в Грозном. В начале 90-х приехали в Ингушетию. Именно Магомед принял их у себя.

Заира окончила Грозненское музыкальное училище, затем Астраханскую консерваторию. Сейчас является музыкальным руководителем гимназии № 1 г. Назрань, заслуженный учитель и заслуженный работник культуры РИ. Это учебное заведение вошло в число лауреатов Всероссийского конкурса «Лучшие школы России».

Азамат с отличием окончил школу, выпускник Грозненского нефтяного института. Работал по специальности в Новом Уренгое, на Ямбурге. В 1992 году переведен на работу в Москву. В 1999 году поступил в Академию народного хозяйства при Правительстве РФ, которую окончил в 2001 году. В 2004 году поступил в аспирантуру Российской Академии Госслужбы при Президенте РФ и в 2006 году защитил кандидатскую диссертацию.

Работа и научная деятельность не помешали личной жизни. Он – отец шестерых детей. Сын Эльберт – студент Губкинской академии, дочь Ольга – выпускница школы, будет поступать в медицинский, Тимуру – 9 лет, он учится на «отлично» в столичной гимназии № 45. Это учебное заведение необычное – базовая школа ЮНЕСКО. Дочь Елизавета в этом году станет там же первоклассницей. Руслану 4 года, а всеобщей любимице, Дане, второй год.

Азамат Крым-Султанович отработал в системе Газпрома более 25 лет, сейчас готовится к защите докторской диссертации. Его дружба с генерал-майором в отставке И. С. Даниленко пополнила цикл воспоминаний о генерале Нальгиеве. Они опубликованы в военно-исторических изданиях. Наш собеседник рад, что, наконец-то, можно открыто говорить о славной странице истории своей родословной.

Орцханов Хизир Идиг-Хаджиевич

корнет Ингушского конного полка «Кавказской Туземной конной дивизии» (1894–1980)

Орцханов Хизир Идиг-Хаджиевич родился в 1894 г. в с. Верхний Даттых Владикавказского округа Терской области. Окончил Чохатурское высшее начальное училище. В сентябре 1914 г. добровольцем-всадником вступил в Ингушский конный полк «Кавказской Туземной конной дивизии». В составе полка прошел всю Первую мировую войну.

В начале 1916 г. приказом Командующего «Кавказской Туземной конной дивизии» направляется в Телавскую школу прапорщиков. К осени 1917 г. – в чине корнета. Осенью 1917 г. вместе с полком возвращается на Кавказ, в Ингушетию. В 1918 г. – командир одного из отрядов ингушской самообороны.

Участник гражданской войны 1918-1921 гг. Зимой 1918–1919 гг. – Командующий Вооруженными силами Ингушетии. После установления советской власти в Ингушетии работал в отраслях народного хозяйства Горской республики, Ингушской АО и ЧИАССР. В 1930 гг. окончил Ростовскую промышленную академию. В 1941 г. по заданию партийных органов ЧИАССР организовал и возглавил партизанский отряд, готовый действовать в тылу немецко-фашистской армии в случае оккупации Ингушетии. В 1943 г. репрессирован и приговорен к 10 годам лагерей. Реабилитирован в 1960 г.

Скончался в 1980 г. в г. Грозном.

За боевые отличия и мужество, проявленные в боях, награжден Георгиевскими крестами всех 4-х степеней – полный Георгиевский кавалер

Одним из первых награжден орденом Красного Знамени, Золотым оружием от РККА, именным пистолетом маузер и другими большевистскими (советскими) наградами.

Победной поступью

Легендарный Хизир Идиг-Хаджиевич Орцханов в неполные восемнадцать лет был всадником первого призыва «Кавказской Туземной конной дивизии» Армии Его Императорского Величества, впоследствии названной «Дикой». Будучи полным Георгиевским кавалером, Хизир Орцханов направляется на учебу в школу прапорщиков в Тифлисе и возвращается в «Дикую» уже в звании младшего офицера. Это был человек беспримерного мужества и стойкости, имя которого на века овеяно яркой славой. Революционный 1917-й год встретил с убеждением, которое было смыслом его жизни: он должен быть с Отечеством в любую минуту!

Хизир был главой большого семейства, в котором воспитывались пятеро сыновей и столько же дочерей. Нам посчастливилось встретиться с его дочерью Лидой и внуками Хажибикаром Орцхановым и Магомедом Матиевым. Мы уже собирались расчехлять фотоаппарат, когда услышали ровное и категоричное: «Нет!» от Лидии. Уговоры не подействовали, она была непреклонна. И мы в полной мере ощутили то самое фамильное отцовское упорство и характер. Слушая рассказы потомков, мы почувствовали, насколько близко оказались рядом с человекомлегендой. И благодарны за бесценные воспоминания…

Когда всадники «Дикой дивизии», снявшись с фронта, стояли под Петроградом, члены Временного правительства решили воспользоваться случаем и уговорить всадников идти на подавление восстания рабочих в городе. Хизир был одним из тех, кто присутствовал на встрече с группой рабочих-петроградцев, и, поняв намерения временной власти, отказался участвовать в подавлении революционного мятежа. Одному Богу известно, по какому пути пошла бы история России, если бы всадники «Дикой» стали на сторону Временного правительства.

Искренне приняв идеалы революции, Хизир возвращается домой. Он становится первым на Северном Кавказе кавалером ордена Красного Знамени. Так был оценен его вклад в установление Советской власти. Он дружил с революционером и партийным деятелем Серго Орджоникидзе. В семейном архиве хранятся их переписка, фотографии с Серго и его родственниками. За мужество и верность Орджоникидзе подарил Хизиру именную шашку и маузер. Тот самый, из легированной стали, который до событий осени 1992 года являлся экспонатом музея во Владикавказе (прежде Орджоникизе). Кстати, один из центральных проспектов этого города – некогда столицы Ингушской автономной области – носил имя Хизира Орцханова.

Он умел смотреть трудностям только в лицо. Поэтому его подпись на протоколе допроса в НКВД, несмотря на понимание последствий непризнательных показаний, была нетипичной: «Изменником родины никогда не был и не буду». Его приговорили к 10 годам заключения. Для кого-то это был смертный приговор, а он начал в лагере борьбу за восстановление своего честного имени. Он был неустрашим. Заключенные называли его «батей» и относились к нему с большим уважением. Известными только им способами именно они выявили личность одного из тех, кто написал ложный донос. Хизир встретился с доносчиком и получил от него расписку о том, что «показания были вынужденными – результатом морального воздействия ведущего следствие – и не соответствующими действительности».

Выйдя на свободу, стал добиваться реабилитации. В 1960 году он получает письмо о том, что постановление от 16 мая 1944 года отменено, Хизир Идиг-Хаджиевич Орцханов полностью реабилитирован.

На гражданской у Хизира был верный и умный боевой белый конь. Он снился Хизиру до самой смерти. Когда было трудно, конь скакал навстречу хозяину из той далекой гражданской. И как тогда, выносил его на себе из беды. А в 1980-м забрал с собой навсегда.

Хажибикар – внук Хизира, рассказал, что рос, ощущая на себе пристальный взгляд деда. Всеми уважаемого, приглашаемого всюду, активного участника всех событий в жизни и селения, и республики. Признается, что всегда мысленно анализирует, как дед отреагировал бы на его поступки. До сих пор вспоминает и хранит его краткое: «Молодец!». Так Хизир отметил внука за победу на конкурсе школьных сочинений.

Хажибикар признается, что испытал тогда нечто похожее на эйфорию. Дед был крайне скуп на похвалу. В год совершеннолетия Хажибикара его не стало...

Только через три года после того, как пришло известие о реабилитации Хизира, родные перебрались из Казахстана в Грозный. Здесь учились, жили, работали, искренне любя ставший родным город. Здесь ладили друг с другом представители разных национальностей, отмечая заслуги великих и чтя память о героях Отечества. В Музее изобразительных искусств Грозного висел необыкновенно талантливо исполненный портрет Хизира кисти Александра Сафронова. Судьба портрета ныне неизвестна. Грянула война, и Орцхановы перебрались в Ингушетию.

В своей биографии Хажибикар считает наиболее памятными эпизоды его работы помощником Президента РИ Мурата Зязикова, затем депутатом Народного Собрания 4-го созыва. Он и сейчас активно участвует в политической жизни республики. В роду Хизира много представителей публичных профессий.

Внук Хизира Орцханова, Магомед Матиев, с 1988 года работает директором школы № 3 в селе, название которого опятьтаки весьма символично для этой семьи – Орджоникидзевское. Родители и сами дети отмечают, насколько уютно и комфортно тут находиться. Особое внимание заслуживает школьный музей, экспонаты и материалы в котором постоянно пополняются. Есть отлично исполненные стенды, посвященные «Дикой дивизии» и непобедимому Хизиру. Все это – результат кропотливой работы энтузиастов своего дела, школьников и их преподавателей.

Какую бы профессию ни выбрали потомки Хизира Орцханова, разве могут быть они недостойными памяти деда? Вот и Магомед напутствует уже повзрослевших детей: не отступаться от цели. Сын Ибрагим, выпускник Университета МЧС в СанктПетербурге, готовится к защите кандидатской диссертации, дочь Лиана работает эндокринологом в Москве. И на их плечах гордость за великую фамилию и ответственность перед людьми и самими собой за то, чтобы не уронить честь рода.

Рода, в котором вечно будет жива память о родственнике, которого А. И. Деникин назвал «Королем горной Ингушетии», отметив в своих мемуарах, что «армия наша потерпела крах на Северном Кавказе из-за малой горсточки ингушского народа». Малой и непобедимой!

Плиев Алисхан Баталиевич

подпоручик Российской Императорской армии(1884 – неизвестно)

Плиев Алисхан Баталиевич родился в 1884 г. в с. Плиевское Назрановского округа Терской области. Обучался в Назрановской горской школе.

Участник Первой мировой войны 1914–1918 гг. Доброволец. В сентябре 1914 года вступил всадником в формирующийся Ингушский конный полк «Кавказской Туземной конной дивизии» («Дикая дивизия»). Воевал на Юго-Западном и Румынском фронтах. Прошел путь от всадника до подпоручика (1917 г.).

Участник Белого движения с лета 1919 г. Воевал в Вооруженных силах юга России и Русской армии на Кубани и в Крыму. Поручик Ингушской кавалерийской бригады сводной Горской кавалерийской дивизии (1919–1920 гг.). После окончания гражданской войны остался в России. Работал в сфере народного хозяйства Горской республики (1921–1924 гг.) и Ингушского автономного округа (1924–1934 гг.). Неоднократно арестовывался органами НКВД и ГПУ. В 1944 г. вместе с ингушским народом был депортирован в Северный Казахстан. За личную храбрость и боевые отличия, проявленные в боях против австро-германцев, был награжденчетырьмя степенями Георгиевского креста. Полный Георгиевский кавалер.

Когда сердце болит за Державу

Есть стандартное объяснение всему: «на роду написано», – вздыхают те, кто хочет мириться с действительностью, какой бы горькой она ни была. И только единицы делают все, чтобы стать летописцами рода и его кумирами. Полный Георгиевский кавалер Алисхан Баталиевич Плиев стал легендой, сумев за короткий срок доказать, что путь от рядового всадника до подпоручика преодолим. Живя в эпоху войн, он сохранил убеждения, честь, совесть и стал ярким нравственным ориентиром для своих потомков. В свой дом Руслан Магомедович Плиев – правнук Георгиевского кавалера – пригласил нас, извинившись за ремонт: через месяц свадьба сына, обязательно надо обновить. Но при этом здесь и сейчас мы ощутили особую атмосферу тепла, непередаваемое чувство исходящей позитивной энергетики ото всего, что сделано руками Плиевых. А помимо этого, ощущение, что в стиле и обстановке есть не только кавказские мотивы. Почувствовали и убедились, что правы: мама нашего собеседника – украинка, Зинаида Ивановна Огиенко. Глядя на него, лишний раз убеждаешься, что когда смешивается хорошая кровь, то получаются необычайно красивые люди, которые весьма позитивно воспринимают синтез двух культур. Его жена, Хада Хаджимурадовна, прекрасно играет на гармошке. А он исполняет русские и украинские песни под ее аккомпанемент. Сегодня с легким сердцем он может сказать, что успешен и может заказать фамильные портреты художнику. Однако так было далеко не всегда.

Руслан Магомедович родился 15 апреля 1959 года в Плиево – через год после возвращения из депортации родителей. Сталинское проклятие народа не сломило его отца. Магомед Абасович после возвращения на родину стал не просто отличным специалистом. Его уважали и ценили. И присвоение звания «Заслуженный строитель ЧИАССР» – показатель уровня авторитета отца в республике. А мама, Зинаида Ивановна, была занята детьми и домашним хозяйством. Семья была многодетной: десять детей – поровну пять мальчиков и пять девочек.

Руслан рано освоил рабочую профессию. После десятилетки учился в Осетии в школе мастеров-десятников, потом поступил в Нефтяной институт, но в 1977 году ушел с третьего курса в армию. Служил в армии в Германии, где успел пройти еще и поварскую школу. Улыбается: нет такого блюда, которое он не мог бы приготовить. Да и поварское дело весьма пригодилось. В жены взял 18-летнюю девушку, которую на первых порах учил готовить.

У них шестеро детей: четыре сына и две дочери. Старшая, Мадина, закончила медицинский институт, она – мама троих сыновей. Средняя дочь, Залина, (друзья зовут ее Хадижей) с отличием окончила Исламский институт в Слепцовской. Живет в Дачном (ингушские земли в Осетии), преподает в медресе. Муж в том же медресе – заведующий. Они воспитывают двоих дочерей и сына.

Профессия военного в их семье в почете. Он гордится дядей – Амерханом Абасовичем Плиевым, который был первым министром МЧС в РИ. В разные годы он возглавлял кафедру военного артилерийского училища во Владикавказе, где и начинал военную карьеру курсантом. Был начальником политотдела дивизии, первым директором кадетского корпуса республики, первым секретарем совета безопасности РИ. И всегда о нем отзывались, как о профессионале и человеке слова. Сейчас он работает в военкомате, помогая призывникам влиться в ряды защитников Отечества. Вне военной службы Амерхан Абасович себя не представляет.

В жизни Руслана Магомедовича тоже была война. В 1999 году он занимал должность заместителя главы Карабулака. В течение четырех лет, пришедшихся на годы Чеченской войны, руководил палаточными городками в Карабулаке, обустройством беженцев. О масштабе работы можно судить хотя бы по такому факту. Численность населения Карабулака в те годы составляла 16 тысяч человек, а беженцев – 36 тысяч! И их надо было накормить, обуть, согреть, а бывало, что и похоронить… Ситуация осложнялась и тем, что здесь же находились беженцы из Пригородного района, покинувшие родные места после осетино-ингушского конфликта 1992 года. Он добился равных условий в положении военных беженцев и групп из Пригородного, обеспечил последним определенный уровень достатка.

Он помнит, как при помощи таких же неравнодушных, как он сам, людей в администрации города отремонтировал православные церковь, кладбище. А люди помнят как, умирая, одинокая русская «баба Лена» в знак большой благодарности оставила ему дом. Он, конечно же, не взял, даже понимая, что это – подарок от души, отдал его городу.

Руслан Магомедович много раз бывал за границей, но через 3-4 дня начинал испытывать жуткую ностальгию. У него была возможность уехать, но жить на чужбине – не его тема. Его как крепкого хозяйственника задевает тот факт, что Россия до сих пор не имеет принципов и стратегии внутренней экономической политики. «Мы любим западное, иностранное, но почему- то совсем не ценим свое. Нас разбаловали газ и нефть», – говорит он. Боль за судьбу страны у Плиевых передается с генами. Когда в 1917-м «голодранцы» (так говорили в семье) свергли монархию и пришли к власти, у Алисхана случился инфаркт. Он был уверен (и не скрывал этого), что не случись революции, Россия стала бы процветающим государством. А у Руслана, когда распался Союз, случился гипертонический криз. Сегодня он очень близко к сердцу воспринимает украинские события. Говорит, все бы отдал, чтобы этого не было. Хотя есть и достойный повод, как он считает, для гордости. Гордости за свою страну, в которой при умелом руководителе все же начался процесс мобилизации, в частности, возвращение Крыма. А еще ему больно смотреть на пенсионеров в России, едва сводящих концы с концами, гибнущие деревни центральной России, где закрываются школы, где нет дорог… Так же в начале лихих 90-х, он, находясь в Бельгии, переживал за то, что россиян тут открыто считали людьми десятого сорта из «конченой» страны.

Культ прадеда оставался у Плиевых во все времена. Даже, когда тема служения в царской армии была запретной. Он много знает о нем, рассказывает внукам, с которыми любит рыбачить и просто путешествовать вдоль реки. Знает обо всем: например, о том, что талия у прадеда была как у великого танцора Махмуда Эсанбаева. О мужестве подпоручика ходили легенды. Говорили, что когда Плиев сопровождал обоз, то ни один абрек не решался его захватить. Он был метким стрелком: из ружья попадал в подброшенную монету. Еще в советское время Руслан добился, чтобы улица Надежды Крупской в Плиево была переименована в Поцо Джантоховича Плиева. Фамилия предков в семье – предмет гордости и показатель причастности к великой истории. Дочери Руслана, выйдя замуж, остались Плиевыми. И это – от сердца!

Аушевы из Сурхахи

Муссу Аушева называют и самородком, и подвижником ингушского языка и истории, а работает он директором Дома народного творчества. Мы встретились с ним, чтобы поговорить на тему, имеющую к нашему проекту не самое прямое отношение – о Дзурдзукских воротах. Хотя, как посмотреть. Уж если мы пишем о героизме и патриотизме ингушских воинов «Дикой дивизии», хорошо бы проследить, откуда, из какой глубины веков берут истоки эти главные для ингушского народа качества. И именно Мусса Ахмедович с его знаниями и увлеченностью может помочь.

Действительность превзошла наши ожидания: Мусса оказался не только экспертом по исторической теме, но и представителем рода, чьи предки были всадниками «Дикой»! Видимо, сложно встретить в республике семью, чьи предки не сражались на фронтах Первой мировой.

Имеется документальное подтверждение тому, что в списке всадников «Дикой дивизии» значится 21 человек из рода Аушевых – жителей Сурхахи.

Считаем уместным привести их список полностью.

1. Аушев Али Эпиранович, всадник, награжден Георгиевской медалью 4-й степени (1916 г.).
2. Аушев Ахмед, всадник, награжден Георгиевским крестом 4-й степени (1915 г.).
3. Аушев Баадул, прапорщик, награжден двумя орденами св. Анны с мечами и бантом и «За храбрость», орденом св. Станислава с мечами (1917 г.).
4. Аушев Джарап Джанхотович, всадник 5-й Абреческой сотни.
5. Аушев Дрес, всадник, награжден Георгиевской медалью 4-й степени (1915 г.).
6. Аушев Егор, всадник 5-й Абреческой сотни.
7. Аушев Ибрагим Идигович, младший урядник 3-й сотни, награжден Георгиевским крестом 4-й степени(1916 г.), Георгиевской медалью 4-й степени (1916 г.).
8. Аушев Идрис, всадник, награжден Георгиевской медалью 4-й степени (1915 г.).
9. Аушев Исбаа, всадник 3-й запасной сотни.
10. Аушев Ислам, всадник, награжден Георгиевским крестом 4-й степени (1915 г.).
11. Аушев Казбек Джовбятович, всадник 1-й сотни.
12. Аушев Магомед (по прозвищу Лакха Махьмад), всадник.
13. Аушев Мида, всадник 3-й запасной сотни.
14. Аушев Михаил (Микаил), младший урядник, награжден Георгиевским крестом 4-й степени (1915 г.).
15. Аушев Муса Тепсаркиевич, поручик, участник Русскояпонской войны, награжден орденами св. Анны 2-й ст. с мечами (1916 г.), 4-й ст. с надписью «За храбрость»и 3-й ст. с мечами и бантом, орденом св. Станислава 2-й ст. с мечами и бантом (1916 г.).
16. Аушев Осман Магомедович, всадник, награжден Георгиевской медалью 4-й степени.
17. Аушев Хадис Тотиевич, младший урядник, награжден Георгиевскими медалями 3-й и 4-й степени.
18. Аушев Хамхат, всадник, награжден Георгиевской медалью 4-й степени.
19. Аушев Эсмурза Исиевич, всадник.
20. Аушев Дуда Дотмарзиевич, всадник.
21. Аушев Ибрагим Дотмарзиевич, всадник. Геройски погиб после роспуска «Дикой дивизии», сражаясь в Долаковском бою с деникинцами.

Судьба каждого из них достойна книги.

Вот лишь некоторые эпизоды, рассказанные 80-летним сыном Дуды Дотмарзиевича Аушева, служившего с 1914 по 1918 годы в «Дикой дивизии» вместе со своим младшим братом Ибрагимом. Служили братья в одной сотне. В бой ходили почти ежедневно. Когда в очередной раз дивизию выстроили для атаки, начался артобстрел. Дуда увидел, как снаряд прямым попаданием уничтожил его брата вместе с конем. Он в отчаянии бросился туда и увидел… как в 20 метрах от того места, отряхивая пыль, поднимается его брат цел и невредим. А коня разнесло в клочья.

Дуда был участником разгрома железной немецкой дивизии, свидетелем ранения и смерти героя Керимсултана Базоркина, описанными Идрисом Базоркиным в романе «Из тьмы веков».

Дуда и Ибрагим Аушевы приняли активное участие в Долаковском бою, где Ибрагим пал смертью храбрых.

Отец братьев – Дотмурза, вместе с другими односельчанами поклялся на Коране, что будет защищать не свое имущество, а село с оружием в руках, не щадя жизни. Когда прекрасно вооруженная регулярная, имеющая большое численное превосходство армия Деникина пошла на Сурхахи, мулла Абдурохман Цечоев публично снял эту клятву, понимая невозможность сопротивления. Но 120 сурхахинцев остались верны клятве и отдали жизни, не желая пропускать врага через свое село. Среди них был и Дотмурза Даевич Аушев – отец двух всадников «Дикой дивизии».

Наш собеседник Мусса Аушев родился в Сурхахи 1 мая 1933 года. Узнав о его возрасте, мы долго приходили в себя. На почтенного старца он совсем не похож: «Читаю без очков, все зубы в сохранности», – смеется он. А когда мы следовали за его машиной, то трижды чуть не попали в аварию – так по-юношески он лихачит за рулем.

Разделив судьбу своего народа, пережил депортацию в Северный Казахстан. В школе он учился хорошо, любил математику и даже мог поспорить с учителями, предлагая свои способы решения задачи. Острый ум, независимость в суждениях, умение посмотреть на проблему с неожиданной стороны проявились в нем рано и сохранились навсегда. Школу он оканчивал образцово-показательную в селе Володарка (Казахстан). Год работал на Целине. А в 1957 году вернулся на родину и помог вернуться всей семье. Поток возвращавшихся в родные места тогда пытались сдерживать. И Мусса, забрав паспорта у родственников, приехал в Ингушетию, прописал всех, и семью уже не могли не пустить по месту прописки.

В 1957-м был первый набор в армию из спецпереселенцев. Он попал в ВМФ, служил в Севастополе, Североморске, Северодвинске, стал специалистом по радиолокационному поиску. Причем высококлассным специалистом: мог поймать цель за 150 км при норме 50. Это был талант, его ценили и поощряли.

Демобилизовался в 1965 году, заочно окончил филологический факультет Чечено-ингушского университета. Работал учителем родного и русского языков и рисования, пять лет возглавлял школу, затем был председателем райисполкома, завотделом культуры… А потом стал директором республиканского Дома творчества. В 2010 году его отправили на пенсию. Но: «Я продолжаю работать», - смущенно улыбается он. Мы его нашли именно там, в Доме творчества, за рабочим столом, куда он приезжает каждый день. Там-то и обратили внимание на стенд, посвященный столетию Первой мировой. После чего оказались в его чудесном доме в Сурхахи, познакомились с его потрясающей женой, снохой, одной из внученек – очень гостеприимными и красивыми. В домах, где царит любовь, всегда особенный микроклимат, обволакивающая благодать. Когда во время чеченских войн автобусы уставших, неделями находящихся в полевых условиях журналистов и не только высаживались у них дома (Мусса привозил), женщинам доставалось: мыли людей, кормили, размещали на ночлег…

Приютили и вкусно накормили и нас, усталых путников, а на десерт были потрясающие рассказы.

Мусса Ахмедович долгие годы изучал свой край, анализировал известные факты и находил новые, обобщал и приходил к таким неожиданным выводам, которые, по сути, могут сильно изменить общепринятые исторические концепции. Был случай, когда известный академик после блистательного выступления Муссы отвел его в сторонку и признался, что «если принять твою теорию, Мусса, то все мои труды надо сжечь».

Не это ли причина того, что открытия, сделанные Муссой, кладут под сукно? А его труды возвращаются обратно со словами: «Еще не время».

Мы долго разговаривали с Муссой Ахмедовичем и диву давались четкости и логичности его рассуждений, огромному кругозору и широте интересов – от религии и истории до лингвистики. Он рассказывал о том, что предки строили и создавали все, в том числе и башни, согласно годовой схеме движения солнца. «Все подчинено единому закону годичного солнцеворота». И объяснял это на примере липы: именно в день весеннего равноденствия распускаются ровно три цветка.

Подробно обо всем он написал в своих книгах: «Язык Адама и Евы», «Праязык человечества открывает тайну мироздания», «Тайны слова, мир аланов и памятники седой старины» и др. А еще необыкновенно интересны его «Рассказы о Наьсаре: легенды и были» (Наьсаре – древнее название Назрани). Потряс томик Омара Хайяма, переведенный им на ингушский язык.

И, конечно же, одна из главных его тем – Дзурдзукские ворота. Рассказал он о них так, что отныне мечтается увидеть все собственными глазами, несмотря на труднодоступность тех мест, а также опасность растяжек и мин в тех лесах.

Корни ингушского народа, обстоятельства и условия его возникновения теряются в глубине веков. Ингушская самобытность насчитывает в своей хронологии длительный этап развития и имеет связи с древними очагами мировой цивилизации. Этнокультурные истоки ингушей уходят вглубь веков – в эпоху ранней, средней, поздней бронзы. О древности истории и культуры ингушского народа свидетельствуют устное народное творчество, археологические и этнографические данные.

Горы всегда занимали значительное место в мировоззрении ингушей. Культ гор и горных вершин являлся одной из самых ярких сторон религиозных верований горцев. Жизнь в условиях гор ставила перед ингушским обществом такие же нормы жизни и морали, как и перед другими горскими народами. В горах негде спрятаться и некуда переселиться. Изгнанный из своей общности мог быть принят другой фамилией, но и через поколение за ним оставался статус принятого на поселение человека. Бытие в самом центре природы гор, неразрывной частью которого осознавали себя ингуши, обусловило оформление своеобразного способа их мироотношения и миропознания, определило характерные особенности ингушского типа мышления.

С самой древности ингуши строили боевые башни. Удивительные по форме и продуманности, пропорциям и абсолютно неприступные. Благодаря их неприступности народ численностью несколько десятков тысяч не смогли победить целые полчища. Башни невозможно было захватить. Наличие башни у рода – свидетельство особости. Есть даже поговорка: «Если род имеет башню и склеп, тот с ним можно родниться». Именно благодаря строительству башен ингуши смогли сохранить себя. Башни смогли только взрывать с изобретением пороха.

В окрестностях села Датых, в ущелье реки Фартанга, в древних дремучих лесах имеются многие развалины древних каменных строений. Если об Эги-кале и Таргиме уже достаточно много известно, то уникальный архитектурный ансамбль «Дзурдзукские ворота», который находится в предгорье Ассиновской котловины, расположенный в труднодоступных дремучих лесах, очень мало известен. В грузинских письменных источниках III в. до н. э. ингуши упоминаются под этническим именем «Дзурдзуки» – древнегрузинское название ингушей. Их расселение на плоскости было временно прервано в XIII в., в период монголо-татарского нашествия. Не подлежит никакому сомнению, что Дзурдзуки и ГIалгIай – это один народ, который в разные периоды истории Грузии назывался этими именами. Ингушскими исследователями этот факт доказан достаточно давно.

Стены башен и защитная стена высотой до 12 метров и толщиной 1 метр тянется от хребта до хребта протяженностью 3,5 км, закрывая вход в ущелье со стороны предгорий и равнин. Она изобилует высотными башнями через каждые 30-40 метров с окнами-бойницами, внутри которых стояла когда-то воинственная охрана, отражавшая нападения степняков. Здесь, за этой стеной находятся стены каменных двухэтажных строений размером 20 на 6 метров.

Благодаря труднодоступности древние башни и каменная стена, перегораживающая ущелье от хребта до хребта, сохранили свой архаичный вид. О древности этих строений говорят многие факты: башни, полые внутри как гигантские трубы; дуб, выросший внутри такой башни, толщиной ствола в три обхвата отжил свою многовековую жизнь, подгнил и рухнул внутри башни, превратившись в труху. По некоторым оценкам, возраст Дзурдзукских ворот датируется 3 веком до н.э.

Безусловно, эти строения возводились в те далекие времена, когда предки современных ингушей не знали секрета того раствора, с которым после долгих лет научились строить боевые башни их потомки. Факт, что это очень древняя архитектура, и она является основой зодчества далеких предков.

Солидный кусок этой древней стены «Ворота Дзурдзуков», протяженностью более трех километров, сохранился вместе с башенными строениями до наших дней.

Неповторимое сооружение, по сложности архитектурного исполнения не имеющее аналогов, еще ждет своих исследователей. Мусса Ахмедович с единомышленниками пытается привлечь к ним внимание научной общественности. Выходил он и с инициативой открытия там туристического маршрута. Но его не услышали. Пока.