По заветам легендарного шейха

ВЕТВИ ОГРОМНОГО ДРЕВА

Мне посчастливилось познакомиться с внучкой шейха Дени – Фатимой, побывать у нее дома. А после того, как упомянула об этом в Фейсбуке, на связь вышли еще потомки и последователи Дени, живущие в Грозном, в том числе и имеющие отношение к школе языков, которую шейх основал в этом городе ещё в 1904 году. Они тоже пригласили меня в гости, пообещав экскурсию по местам, непосредственно связанным с шейхом и его потомками. Эта встреча еще впереди, и я уверена, что меня ждет немало новых открытий. Ведь все, что связано с именем шейха Дени Арсанова, всегда интересно и притягательно. Фатима в последние 20 лет живет в Москве. Она – чеченка, вышла замуж за ингуша Руслана Султановича Гайтукиева. Можно долго спорить о настоящем чувстве с первого взгляда, о том, можно ли узнать человека за короткий срок, но история их отношений уже написана. И в ней роль Его Величества Случая велика. Есть имена и фигуры, знаковые в истории и духовной жизни своей страны, есть личности планетарного масштаба. Уверена, шейх Дени Арсанов, еще при жизни ставший легендой, относится именно к таким, вселенского значения людям. Как жаль, что в равнинной России так мало знают об этом мудреце, миротворце, провидце! Но в памяти двух братских народов, ингушей и чеченцев, Дени Арсанов занимает особое место. 

– Мы увиделись на свадьбе родственников. Я поймала его взгляд и подумала: «Вот за такого я бы пошла замуж». И так оно и вышло, оказалось, что он тоже обратил на меня внимание в тот вечер, – говорит она, улыбаясь. 

Это была настоящая – в ингушском языке нет слова «любовь» – потребность друг в друге. Ей несложно было быть женой ингуша, потому что воспитывала ее бабушка – ингушка. Воспитывала в самых строгих правилах и традициях ингушей. Фатима оказалась отличной воспитанницей. Они прожили с мужем в согласии много лет. Она очень им гордилась, это чувствуется сразу: любое упоминание о Руслане Султановиче сопровождалось теплотой в глазах и рассказом о его успехе, знаниях… Но сегодня она одна: после семи лет стойкой борьбы с лейкозом он ушел. В этой новой просторной и светлой квартире ему не удалось пожить. В ней она уже три года живет с сыном. Ее купили выросшие дети. 

Как во всех вайнахских семьях, в этом доме очень чисто, уютно и удобно. Много цветов, которые обожает хозяйка. Ничего лишнего, и все – с большим вкусом. Заходишь в квартиру, и хочется задержаться: хорошая аура. На кухне – накрытый стол. Хозяйка все подала гостям и удалилась молиться. Когда она незаметно подсела к нам, мы уже настолько освоились, что чувствовали себя практически дома – умиротворенно и комфортно. Попробовали и кавказскую домашнюю курицу, и фаршированные перцы, и котлеты, и мед, и фрукты. Необыкновенно вкусным был чай. После такой трапезы, казалось бы, погружаешься в сонливость. Но ничего подобного! Чувствовали прилив сил и энергии. Фатима с улыбкой говорит, что после разъездов по городу, приходя домой, всегда чувствует жуткий голод. Готовить помногу приходиться, потому что у них почти всегда гости: у сына много друзей, причем разных национальностей и вероисповеданий.

Надо ли говорить, что в этом доме многие разговоры касаются шейха и его потомков? Сведения о главном герое, удостоенном за свои мужественные деяния сана святого, дошли до нас в виде семейных преданий. Они, прозвучавшие из первых уст, лучше любых энциклопедий приводят к пониманию того, сколь много сделал Дени Арсанов и для всего Кавказа, и для всей России… Мы с удовольствием перешли к этой теме.

...И СМЕРТЬ ПРИМИРИЛА! 

Всезнайка-Википедия дает очень тезисное представление о шейхе Дени Арсанове. Даты жизни и смерти: 1851 – 27 декабря 1917. Указывается, что он – основатель одного из крупнейших вайнахских братств (вирдов), относящихся к накшбандийскому течению суфийского ислама. По национальности – чеченец из тейпа Энгеной. Он был камиль-шейхом (буквально – совершенный и квалифицированный). Таковым считался человек, по воле Всевышнего наделенный способностью видеть сокрытое, предвещать события и в определенной мере влиять на судьбу. По признанию очевидцев, он обладал сверхсилой и не только физической, хотя был невелик ростом, имел небольшой размер ноги (это абсолютно достоверная информация, поскольку сохранилась его обувь). Сила его была другой – духовно-нравственной. И перед ее проявлениями склоняли голову самые могучие представители народностей. 

Шейх принял революцию: он был активным сторонником свержения российской монархии и отказался поддерживать меньшевиков. Однако отчетливо понимая, к чему приведут октябрьские события, он выступал за сохранение исторической данности – вхождения Северного Кавказа в состав России и призывал народы Кавказа к миру. Это было более чем актуально, поскольку послереволюционная Чечня была, как кипящий котел: предчувствие междоусобной войны было острым. 

Дени Арсанов в сопровождении 53 мюридов из селения Девкар-Эвла (Толстой-Юрт) отправляется в Грозный с миротворческой целью. Здесь он оказывается в центре общественной жизни. О нем ходит слава, как о настоящем миротворце, который умеет находить компромиссы между интересами горцев и казаков. Одни из таких переговоров начались спустя две недели после смерти атамана Михаила Караулова, выступавшего за союз горцев и казаков. После того Нура Дениева – 19-й потомок Пророка Мухаммеда (да благословит его Аллах и приветствует) с сыном Магомедом (сзади) и братом, приехавшим в гости из Иордании, где жил с семьей. Крайний справа – Илья-Хаджи Арсанов 132 как он был растерзан толпой озверевших солдат-дезертиров, Терский край захлестнули кровавые волны межнациональных и гражданских войн. 27 декабря 1917 года вместе с несколькими мюридами шейх прибыл в станицу Грозненскую. Там шейх встретился с милиционерами, а потом вместе с мюридами, в сопровождении грозненских казаков выдвинулся в казачье правление станицы Грозненской. Его на полпути встретили и окружили казаки белогвардейского атамана Зайцева. В грубой форме они потребовали разоружиться. По тону было ясно, что переговоров не будет, и парламентеров просто решили убить. – Чеченцы не бросают оружие! – Дени мгновенно вскинул свою винтовку. Одновременно грохнули два выстрела. Офицер получил пулю в голову и упал замертво. Шейх был ранен в грудь, но удержался в седле. Начался жестокий бой, больше напоминавший рубище: казаки превосходили численно мюридов. Шейх Дени Арсанов и более 30 его учеников были убиты. Их тела несколько дней оставались на улице Карла Маркса… Опьяненные революцией и безграничными полномочиями казаки забыли о всяких человеческих приличиях. Только в начале апреля 1918 года тело шейха после переговоров было отдано его родственникам под Новыми Алдами. Оттуда оно было перевезено в Урус-Мартан для похорон.

А ведь он, обладавший невероятными, порой сверхъестественными способностями, отчетливо понимал, на что идет со своими сподвижниками в тот ставший роковым день.

Мюридов он предупредил о неизбежном: многие из них не вернутся к своим родным. Рассказывают, что перед выступлением в этот поход к нему прибыл посыльный от Эйни Тейсума (известный религиозный деятель и провидец). Гонцу было поручено сообщить Дени Арсанову о том, что готовит ему этот поход. Едва посыльный появился на пороге, как шейх, усмехнувшись, спросил первым: «Неужели сын Эйни считает, что можно изменить предписанное Всевышним?». Кому-то этот поступок может показаться неоправданным. Скорее всего, эти люди озабочены только бытовыми проблемами. Дени Арсанов всегда смотрел выше и дальше, чем остальные. Он не занимался пустой риторикой, а искал и находил выходы из межнациональных конфликтов и даже тупиков. Он был человеком действия – и как полководец, и как миротворец. И встал на пути пули, чтобы предотвратить надвигающуюся великую бойню. 

Так и случилось. Его смерть не спровоцировала обострение вражды, напротив, примирила народы, ведь он отдал жизнь во имя этого. Не мстить, не искать повода для расчехления оружия, договариваться о дружбе и добрососедстве – таковым было завещание Дени-шейха. И оно выполнено потомками: вспомните, что русское казачество и чеченцы с ингушами не конфликтуют после этого и по сей день.

НЕВЕРОЯТНОЕ – НЕ ЗНАЧИТ НЕВОЗМОЖНОЕ

До нас дошло большое число преданий, которые связаны с Дени Арсановым. Напомним некоторые из них. Несчастный человек спросил у шейха, как изменить жизнь к лучшему. Дени дал кажущийся совершенно простым, но очень верный совет: «Женись, забота о семье – спасение от несчастья». 

Как-то у Дени спросили: «Кто заслуживает большего уважения – богатый или мужественный?». Он ответил: «Больше всего уважения заслуживает бедняк, который для гостя хранит угощение и чистую постель; который доживет до старости и оставит после себя полезных обществу детей». 

До нас дошел рассказ и еще об одном свидетельстве уникальных способностей шейха к провидению. Это произошло во время передвижения Дени со сподвижниками в равнинное село за Тереком. Это было время, когда горцам запрещалось носить оружие, а между чеченскими поселениями стояли укрепленные и вооруженные казачьи станицы-гарнизоны. Таким образом царский режим пытался усмирить непокорных горцев. Путь шейха преградил обычный для того времени казачий кордон. Они устраивались на мостах и развилках дорог и, что скрывать, во многих случаях занимались откровенным грабежом чеченцев. Один из таких кордонов и встал на пути Дени. Приближаясь, шейх увидел, как вооруженные казаки глумятся над пожилым погонщиком арбы, отобрав у него кинжал. Старик возмущался и требовал вернуть его. В ответ казак ударил погонщика, и старик упал навзничь. Шейх и мюриды стали свидетелями безобразной сцены. Опасаясь конфликта и обострения ситуации, мюриды предложили Дени развернуть свои повозки. Шейх покачал головой. 

Они приблизились к мосту, Дени спешился, подошел к рослому казаку, ударившему погонщика, и отвесил ему хорошую оплеуху. Тот кубарем покатился по земле, а постовые, спохватившись, вскинули ружья. Еще одно мгновение, и перестрелка казалась неминуемой. Но тут на шум выбежал старший поста. То, что произошло дальше, потрясло и казаков, и чеченцев. Старший поста вдруг заметил блеснувший под башлыком у Дени золоченый офицерский погон, вытянулся в струнку перед Дени-шейхом, и, взяв «под козырек», четко выпалил: «Ваше благородь…». Конфликт оказался исчерпан. Шейх еще и пожурил постовое начальство за развязность и бесчинства казаков. Мюриды продолжили путь. Один из них все пытался разглядеть на плече Арсанова сверкнувший погон. Тщетно – его там не было.

Интересные подробности сохранились о том, каким Дени был в быту. Вот только одна характерная история. Как-то, собираясь в дорогу, он вышел во двор седлать коня. Супруги шейха принялись готовить еду. Старшая жена лепила галушки и бросала их в кипящий котел. К ней присоединилась младшая – в четыре руки легче справиться. Старшая вполголоса спросила, при омовении ли она? Это требование было обязательным в доме Дени Арсанова. «Надо спешить, вот все приготовим, тогда и до приличий», – высказалась та. Когда же еда была подана, шейх сел за стол, на котором стояли тарелки с дымящимся мясом и галушками. Оглядев яства, он потребовал подать еще одну тарелку. Выбрал несколько галушек и приказал старшей жене: «Отдай псу. Будем надеяться, что он не взбесится». Так была оценена стряпня младшей жены, забывшей обычаи.

В коммунистические времена семьи потомков Дени Арсанова были окружены почитанием со стороны всех слоев общества – от крестьянина до партноменклатурных бонзов. В годы смуты представителей этой фамилии за пророссийские настроения преследовали. Но и чеченцы, и ингуши, и многие северокавказские народы, какие бы слои населения они ни представляли, всегда глубоко чтили память шейха Дени Арсанова, его богоугодные деяния. Над могилой святого шейха в селе Гехи Урус-Мартановского района стоит мавзолей. Более восьмидесяти лет он – место паломничества его многочисленных мюридов из Чечни и Ингушетии.

МИССИЯ – МИРОТВОРЕЦ 

Повторюсь, Дени Арсанову часто приходилось выступать в роли миротворца, особенно, когда вопрос касался примирения кровников. И не было случая, утверждали очевидцы, чтобы он не смог примирить враждующие семьи горцев. Неудивительно, что миротворцами стали и его сыновья. 

Якуб Арсанов повторил судьбу отца – он был расстрелян в 1920 году большевиками. Когда дядя Якуба Арсанова – ротмистр Дубаев, а с ним генерал от инфантерии Алиев были арестованы и находились в подвале грозненской тюрьмы, Якуб договорился с начальником тюрьмы об их побеге. Спустился в подвал, но Дубаев сказал: «Мы офицеры, а не преступники, можем быть полезны новой власти. Если сбежим, то станем врагами». Якуб остался с ними и разделил их участь – расстрел. В 30-х годах сын Дени – Багаудин Арсанов – был среди тех, кто пытался вернуть абреков к мирной жизни (сам Багаудин писал свое имя как Баудин). Под его личные гарантии они складывали оружие и сдавались НКВД. В этом случае получали помилование. Кстати, позже НКВД их не преследовал. В 1945-1946 гг. под гарантии того же Багаудина Арсанова сдавались властям чеченцы, уклонившиеся от депортации и нашедшие убежище в горах. После легализации они воссоединялись с семьями, высланными в Среднюю Азию и Казахстан. 

Удивительные факты озвучили историки. Будучи в ссылке, шейх Багаудин бывал на приеме у руководства страны, которое, порой, с ним советовалось по принципиальным проблемам. И этот факт весьма показателен: во все времена правители ценили истинных лидеров. Причем духовных лидеров. Ценили, поскольку знали, что те за идею отдавали жизнь. Так и было: шейх и его последователи добивались только одного – мира для вайнахов. Они знали, что спокойствие и согласие между их домами гарантирует само существование вайнахского народа. 

В начале 90-х годов миротворцем между Москвой и Грозным стал сын Дени – Ильяс Арсанов, последний из десяти сыновей шейха. Он был известным и авторитетным на Северном Кавказе религиозным и общественным деятелем. Он выступал за мир с Россией, дальновидно предрекая печальный исход чеченского конфликта: «Беда не обойдет никого, придет в каждый дом», – говорил он. И предлагал новые компромиссные решения. Именно за это его ненавидели радикалы, жаждущие не столько независимости, сколько крови и бойни. 

Во время захвата Грозного бандитами в августе 1996 года Ильяс-Хаджи Арсанов, будучи пожилым человеком, был захвачен в заложники. Его дочь – Фатима, наша сегодняшняя собеседница – рассказала подробности и этого трагического события, и обстановку в республике в роковые 90-е. 

Человека с такой физической и духовной силой, с таким, как у Ильяса-Хаджи умением воздействовать на людей, конечно же, мечтали заполучить в единомышленники правители. Но он не поддержал Джохара Дудаева. Тогда предводитель повстанцев решил переговорить с ним лично. Аудиенция была короткой. Дудаев просил поддержать его в обмен на свободное и безбедное проживание, например, в Турции, в самых комфортных условиях. Ильяс-Хаджи встал и молча пошел к выходу из кабинета. 

– Ты именно такой, как о тебе говорят, – бросил Дудаев ему в спину. Это было признание Дудаевского уважения. Увидев силу характера, правитель отступился от Ильяса-Хаджи, не преследовал и семью. Худшие времена для их дома начались с приходом к власти Масхадова. 

Как сказала Фатима: «Мало не показалось». 

Ее брат Якуб Дениев был мэром Грозного. Это было время, когда многие районы города лежали в руинах, и он искал силы и средства, чтобы наладить мирную жизнь, начать строительство. 6 августа 1996 года в город вошли боевики. По словам Фатимы, бандиты целенаправленно искали их дом. Он стоял возле мечети, построенной Ильясом на улице Поповича, и охранялся усиленным отрядом из охраны мэрии – всего 29 милиционеров. Когда начался бой, в доме в общей сложности находилось 67 человек, 21 из них – дети. Штурмовали дом боевики из отряда Руслана Гелаева и Шамиля Басаева. Оборонялись несколько дней. Место рядом с Якубом тогда заняли не только милиционеры, но и примкнувшие к ним охранники нефтезавода и простые горожане. 

Силы были не равны: несколько сотен нападавших боевиков использовали гранатометы и минометы. На шестой день боевики пошли на переговоры. На улицу вышел отец Якуба – Ильяс-Хаджи. Старейшине пообещали, что всем милиционерам сохранят жизнь, если они сложат оружие. Пообещали, поклявшись на Коране...

Сначала 16 августа отряд Алмана Бакаева, участвовавшего в штурме, отвел восьмерых пленных милиционеров на электромеханический завод – там их расстреляли. Но выкуп за них продолжали требовать еще месяц. Только год спустя, в августе 1997 года, их тела были обнаружены в специальной медицинской лаборатории МО в Ростове. Остальных ждала та же участь – отложенная смерть. Их страшно пытали, избивали прикладами, ломали черепа. На второй день стали четверками выводить на расстрел. Казнь проходила всю ночь в подвале детского сада автобазы. Потом всех облили бензином и подожгли. Но огонь не смог уничтожить следы расстрела. Вход в подвал замуровали. Но там еще оставались живые люди – два брата. Совсем молодые ребята. По найденным впоследствии останкам определили, что они умирали, обнявшись. Ильяса-Хаджи и нескольких сопровождавших его парней с завязанными глазами увезли в горы. Их посадили в яму и держали там месяц. Только одна характерная деталь, дающая представление о силе характера Ильяса-Хаджи и его единомышленников. В яму бросили ведро для справления естественных нужд. Однако молодые мужчины отказались от еды, чтобы при уважаемом ими Ильясе-Хаджи не делать того, за что им будет стыдно. 

…Невероятно, но факт: великий Дени предвидел подобное. Именно Ильяса шейх раздетым младенцем клал на голый камень. Мать ребенка тряслась от страха, а Дени предупреждал: «Он должен быть сильным, ему предстоит много выдержать». 

Ильяса-Хаджи и находившихся с ним ребят спас, по словам Фатимы, Адам Албаков, при участии первого президента Ингушетии. Парни остались живы. 

И Якуб чудом остался жив. Ему, серьезно раненому, удалось спастись, когда мерзавцы стали грабить дом и нашли деньги, предназначавшиеся мечети. Забыв обо всем, они начали делить их. 135 – Меня спасли святые деньги, – скажет потом Якуб. В тот день погиб брат Фатимы – Саид-Магомед. Он был директором хлебозавода. Его страшно пытали за то, что «пек хлеб для русских». 

Тело Саида нашли только через два года в одном из холодильников ростовского морга. Здесь хранились неопознанные тела погибших российских солдат. Фатима говорит, что тело брата специально «спрятали» среди погибших россиян, чтобы его искали и долго не могли предать земле. 

…Мы рассматривали с Фатимой семейный альбом. На фотографии Ильяса-Хаджи после плена больно смотреть. Глаза мученика смотрят словно бы внутрь себя. В этих глазах столько боли, отчаяния, горя… Надломлен – возможно, но не сломлен.

– Как сложно не было бы, в каких бы передрягах не оказывался отец, он никогда не опускал голову, не падал духом и взывал только к помощи Всевышнего. Мы с детства слышали его слова о том, что мы, дети, никогда и ни о чем не должны просить. Скромность и воспитанность – вот что он требовал от нас и считал эти качества основными, – говорит Фатима.

Она вспоминает, что отец очень красиво говорил на обоих вайнахских языках. Семья жила более чем скромно, но всегда к Ильясу-Хаджи приходили люди и приносили пожертвования. Они знали, что он потра тит их с умом и по совести. Эти средства он считал народными и тратил на строительство мечетей, мостов, прокладку водопроводов, дорог, делился ими с сиро там…. Его стараниями, по его инициативе построено 8 мечетей в разных селах республики (Шалажи, Кень-Ю рт, Гвардейское и т. д.). Деньги собирали представители братства накшбандийа. За несколько лет до смерти Ильяс Арсанов на свои средства возвел ныне действу ющую Центральную грозненскую мечеть.

Ильяс Арсанов умер в 2002 году. Его дочь Фатима не отступает от отцовского напутствия. Война отняла у нее родной дом. С мужем они очутились в Москве. Решили организовать семейный бизнес, но попытка оказалась роковой – потеряли все. Избавление от бедности было на уровне вытянутой руки. Ее просто надо было протянуть. Многие сочли бы за честь помочь им деньгами. Но Фатима была воспитана по-другому: отец не одобрил бы подобного поступка, счел бы его за слабость. И они снимали жилье, потом жили у брата мужа, потом опять снимали, пока выросшие дети не помогли Фатиме обрести второй родной дом. 

СОЮЗЫ, СКРЕПЛЕННЫЕ ВСЕВЫШНИМ 

Известно, как щепетильны и категоричны вайнахи при выборе пары для своих детей. Не секрет, что не каждый брак будет одобрен, и даже наличие детей не спасет. Но вот чечено-ингушские союзы приветствуются. Это ли не самое верное свидетельство того, что народы не просто близки, а, как говорят некоторые, – едины? Вот что думает по этому поводу один из потомков святого Дени: 

– И Арсановы женились на ингушках и чеченках, и ингуши делали такой же выбор. Прадед ведь ценил всех людей. Хотя отношения, тем более брачные, он выстраивал только с благородными фамилиями. Арсановы берегут, как зеницу ока, добрые отношения как с ингушами, так и с чеченцами. Мы всегда были надежной опорой друг для друга и останемся таковыми. Для него ингуши и чеченцы были нераздельны. Но особо привилегированные отношения он выстраивал с ингушами, чтобы не позволить недругам расколоть наши народы. Ингушам тоже непозволительно полагать и заявлять, что они могут уважать Арсановых, не уважая при этом чеченцев. И для чеченцев подобные высказывания непозволительны! 

Семейный пример Фатимы, чеченки – внучки вели кого шейха, счастливо прожившей в браке с ингу шом, – достойное тому подтверждение. Ее бабушка 136 Зейба Майсигова, одна из жен Дени, была из рода ингушей Аушевых. Знаменитая сохранившаяся в Назрани мельница – это мельница ее предков. Ее брак с Дени не мог не состояться. Выйти за него замуж было почетно. О нем шла слава, как об особенном во многих отношениях. 

Фатима вспомнила один из бабушкиных рассказов. Однажды Зейба сидела на камне и смотрела на дорогу. Шейх показался вдали на телеге. И буквально через мгновение она увидела его выходящим из дома – умытым, посвежевшим. Как такое возможно? Он объяснил, что ему надо было выполнить омовение, намаз, но при этом он не хотел отвлекаться и терять время. Поэтому «отложил» приветствие и встречу с женой – перенес их во времени… 

Дени-шейх похоронен в чеченском в селе Гехи вместе со своей пятилетней дочерью, про которую предупреждал: «Берегите эту девочку». Мать думала, что беречь надо от дурного влияния, а оказалось, что девочку случайно задел огонь, и она погибла. Сводному брату Ильяса, дяде Фатимы – Багаудину – передался дар провидения Дени… 

Сын Багаудина – Ахмед Багаудинович Арсанов – человек, стоявший у истоков создания Ингушской республики. Он был среди соратников членов оргкомитета по восстановлению автономии. Ранее, в 1989-1993 годах, он был народным депутатом РСФСР от Чечено-Ингушетии. Участник съездов ингушского народа. Принимал активное участие в принятии закона «О реабилитации репрессированных народов», «Об образовании Ингушской республики в составе Российской Федерации». Сегодня он – человек-легенда, встать рядом с которым за честь считают правители. Очевидцы констатируют: невозможно в двух словах описать те трудности, которые выпали на долю Ахмеда Арсанова! Сегодня он – активный миротворец, открытый сторонник вайнахского мира и согласия. Действительно, истинный продолжатель дела своего великого предка, настоящий Арсанов! У Ильяса Арсанова было девять детей: пять сыновей и четыре дочери. Сестры все живы, а братьев осталось только двое.

У Фатимы трое детей. Дочери – Зулейхан и Асет. Обе вышли замуж за ингушей. Стали Аушевой и Парагульговой. Говорит, что выдать замуж дочерей всегда непросто, ингуши всегда смотрят на мать невесты. Но на Фатиму смотреть – одно удовольствие: статная, стройная красавица благороднейших кровей. Глаза газели, от которых трудно оторвать взгляд, красивые черты лица, а манерам позавидует любая королевская семья. 

Сын Фатимы Саид-Магомед назван именем любимого погибшего брата – вечной боли семьи. Подрастают четверо внуков: Абдурахим (одно из 99 имен Всевышнего), Абдурахман, Дени, София. Все – ингуши. Нас пригласили на скорую свадьбу к Саид-Магомеду. Его избранница – чеченка, красавица, получившая московское образование. Жить молодые будут вместе с Фатимой. 

Если составлять генеалогическое древо этой семьи, то его ветви очень причудливо переплетутся. Фатима – теща ингушей. По обычаю, ингуши не встречаются со своими тещами никогда, на протяжении всей жизни. Ради дочерей она соблюдает эти ингушские традиции. Но в тоже время она будет свекровью чеченской женщины. Это жизнь, и ее законы сильнее предрассудков и стереотипов, ее линии и повороты не просчитать программным обеспечением, не спрогнозировать ни одним современным алгоритмом. Ее можно только прожить: правдиво, полно, порядочно. 

Фатима очень тонко понимает и чувствует оба народа. Говорит, что народы сложные, есть отличия и особенности. Быть женщиной среди них – вовсе не простая участь, но и большое счастье. По ее мнению, ингуши более строгие, их правила более жесткие. Юмор у них ценится, но встречается реже, чем у чеченцев. Чеченцы более веселые, легкие что ли – лезгинка, смех, юмор… 

– На ваш взгляд, могут ли чеченцы и ингуши друг с другом воевать? – как журналист я не могу не задать ей этот вопрос. 

– Никогда такого не будет, – строго смотрит она на меня. – Невозможно. Как можно целое без боли разделить пополам, заставить ненавидеть друг друга? Ее старшая дочь Зулейхан однажды, смеясь, заметила: среди чеченцев они не чеченцы и среди ингушей не ингуши. Наверное, отчасти это правда. Такие семьи – просто вайнахи. Вайнахи в квадрате. И это самое достоверное доказательство единства народов.