Люди и времена

Среди тех, кто честью не торгует

Для кого-то сегодня самоцель – сохранить лицо. Причем стремятся к этому те, кто так и не определился с образом. Такие метания оправданы в юности, в зрелом возрасте «гибкий» деятель вряд ли заставит современников отозваться о нем, как об интересной и яркой личности. Мы знаем других! И считаем достойными упоминания, поскольку они оставались заметными и нужными, несмотря на изменчивость политической конъюнктуры. Их надо знать в лицо. И благoдаря близким этих неординарных людей, мы сегодня можем восстановить события вековой и полувековой давности.

О Магомете Ханиеве на Кавказе помнят до сих пор многие. И пусть в некоторых семьях уже начали стесняться родственников-революционеров, жизнь этого человека достойна отдельного рассказа. Для меня очевидно, что его умение не прогибаться под изменчивый мир позволило и ровно держать спину и в глубокой старости, и спокойно смотреть людям в глаза.

ПРЕДАНИЕ О РОДЕ ХАНИЕВЫХ

Согласно легенде, аул Хяни – родовое селение Ханиевых – основали Хоано и его сын Хинг. Отец был искусным мастером – он умел возводить башни. Загадка древних ингушских башен притягивает архитекторов, историков и исследователей со всех частей света. Эти шедевры каменного зодчества сохранились в Ингушетии, идеально вписавшись в горный пейзаж. Иногда возникает ощущение, что они были тут всегда. Так вот, Хоано был искусным мастером, он получал приглашения на работу от тейпов из соседних аулов. Хинг был рядом с отцом, смотрел, помогал и схватывал на лету. Сам мастер спустя десятилетия признал, что сын превзошел его. Хинг выглядел, как обычный юноша – небольшого роста, но статный, со сметливым взглядом. Отец оставался для него примером, и сын унаследовал не только его способности и силу, но и был нацелен на богоугодные поступки. Как гласит легенда, Даьла (Бог) за это отдал ему часть своей благодати, позволив подняться по золотой Небесной Цепи на высоту, чтобы Хинг оттуда мог озирать окрестности. А когда снова опустил его на землю, то позволил ему взять себе несколько звеньев благодатной Цепи. Хинг ухватился рукой за Цепь, подпрыгнул выше и отрубил как можно больше. Существует мнение, что в этой легенде, по обыкновению, использована метафора. И золотая Небесная Цепь есть ни что иное как скрижали, в которых содержались Знания.

МЯТЕЖНЫЙ ДУХ

Ханиев Магомет Абдуллаевич – начальник уголовного розыска Горской Республики (туда входили народы всего Кавказа), первый милиционер, комиссар Госбезопасности второго ранга (генерал-лейтенант), начальник ГПУ Горской Республики. Внук говорит, что ростом дед был около 160 см. Маленький рост ничуть не помешал высокой карьере, а, может быть, и, наоборот, стимулировал – история знает немало подобных примеров.

Он родился в 1890 году в с. Насыр-Корт Терской области. Семья лесника Абдуллы Ханиева была большой – одиннадцать детей. Как и многие дети в семье бедняков, Магомет остался за порогом школы: отец считал, что для того чтобы горцу быть хозяином в доме и крестьянствовать, незачем знать грамоту. Возможно, мальчик так и остался бы безграмотным, если бы однажды проверять работу лесничества не приехал ревизор из Ставрополя, тоже горец Ибрагим Шанаев. Ему очень понравился любознательный мальчишка, который зачарованно слушал гостя и ходил за ним по пятам. И он с большим трудом уговорил Абдуллу отпустить с ним Магомета. Пообещал обучить русскому языку и устроить в Ставропольскую гимназию. Отец оставался при своем мнении: грамота не нужна его сыну, да и терять помощника ему не хотелось. Но, тем не менее, отпустил мальчика.

Ибрагим обещание выполнил, и Магомет Ханиев стал гимназистом. Мальчишке было нелегко, но он не отступался. Интерес брал верх. Новичок пристрастился к чтению, и это увлечение оказалось судьбоносным. Парень увлекся чтением революционной литературы и стал, как сказали бы сегодня, активным общественником – начал посещать митинги. Однажды пришел домой весь в крови, избитый плеткой казака. Шанаев увидел припозднившегося постояльца и указал ему на дверь: «Мне здесь бунтовщик не нужен!».
Отец обрадовался: вернулся помощник, да к тому же теперь и грамотный, значит, будет в хозяйстве свой писарь. Магомет не перечил, однако втайне от отца с помощью друзей из гимназии продолжал учебу. Они присылали ему учебную литературу, а он при малейшей возможности усаживался за книги. Через несколько лет экстерном сдал экзамен за полный курс Владикавказского реального училища.

Чтобы оценить этот поступок, достаточно знать, что в то время, в предреволюционные годы, уровень грамотности среди народов Кавказа измерялся считанными процентами. В тот момент выбор его дальнейшего пути кажется очевидным: сын бедняка, успевший прочесть основной и обязательный набор революционной литературы. Мог ли молодой человек пройти мимо революции? Вопрос риторический.

Отец был категорически против стремления сына оказаться в гуще событий. Магомет рвется на работу во Владикавказ и идет наперекор воле родителя – уезжает из родного дома. Владикавказ в начале прошлого века – кипящий котел. Это один из центров революционного движения. Парень становится подпольщиком. Из-за слежки переезжает в Грозный, где быстро находит единомышленников по большевистским взглядам на местном нефтеперегонном заводе. Но рамки революционного кружка ему тесны, он выходит с лекциями на публику, его аудитория – малограмотные вайнахи, с которыми он толкует о силе большевистских ценностей.

НА ЗАЩИТЕ НОВОЙ ВЛАСТИ

После установления советской власти М. Ханиев добровольно идет в ополченцы. Задача – охранять железнодорожный вокзал, через который вглубь России отправляются товарные составы с бензином. Топливо молодой советской республике необходимо, как воздух. Магомет вместе с другими чекистами нес вахту на участке Гудермес – Грозный – Карабулак, где свирепствовали бандиты. Однажды глубокой осенью на станции Черноярской Ханиеву было поручено охранять пассажирский поезд с иностранными гостями. Среди ночи вооруженные всадники из банды Шипчева, орудовавшей в Чечне, Ингушетии, Осетии и Кабарде, окружили вагон, в котором из Москвы на родину возвращался персидский посол. Высокопоставленного гостя избили, связали и взяли в заложники. Имущество посла и свиты грабители быстро прибрали к рукам. Однако далеко уйти не успели. Чекистский отряд Ханиева спас посла, разгромил банду, а оставшихся в живых налетчиков, включая главаря, доставил в ЧК Владикавказа. По законам революционного времени их приговорили к расстрелу. За эту операцию Магомет был награжден именным оружием – многозарядной боевой винтовкой.

Ханиев ликвидировал несколько банд и был назначен начальником уголовного розыска Горской Республики, затем начальником ОГПУ Горской Республики – здесь он стал первым милиционером, комиссаром безопасности второго ранга (сегодня генерал-лейтенант – авт.).

Возглавлять милицию Горской Республики, народы которой считали главной книгой жизни далеко не советскую конституцию, – удел особого человека. Ведь горцы жили по адатам и шариату, строго соблюдая законы гостеприимства без учета того, каких взглядов придерживаются их гости. И Ханиеву это удавалось! Он довольно часто оказывался рядом с сильными мира сего. Например, одним из первых вместе с Василием Блюхером и Ионой Якиром был награжден орденом Красного Знамени. Награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, медалями «За оборону Кавказа», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и многими другими государственными наградами.

О его поступках трудно составить однозначное впечатление, о них ходят легенды. Он жил по законам того времени, отдаваясь делу революции сполна. Однажды, когда он работал Первым секретарем РКП (б) Карачаево-Черкесской автономной области, его отстранили от работы за «чересчур жесткое отстаивание интересов советской власти» (а в Горской Республике весьма неоднозначно приняли эту самую власть!). Однако уже в преклонном возрасте, где бы он ни появился, люди сердечно приветствовали его, причем и старики, и молодежь. Был уважаем всеми, уверена, что даже врагами. Есть свидетели, слышавшие, как сын легендарного шейха Дени Арсанова – шейх Багаудин Арсанов – однажды сказал: «Если бы таких, как он, было еще хотя бы два человека, то о высылке и речи бы не было». «Он служил беззаветно и бескорыстно», – с легким сердцем говорят о нем родственники. Именно это качество русский публицист Николай Николаевич Брешко-Брешковский отмечал, как основное. Автор знаменитой «Дикой дивизии» писал, что на мусульман всегда можно было больше положиться: они последовательны и верны слову и избранному пути – до последнего и убежденно.

БЕЗ ВСЯКИХ ОГОВОРОК

В семье бережно хранят материалы об этом человеке. На нашу встречу их принес внук Магомета (кстати, имя его произносили несколько иначе – Махмад) – Тамерлан Ханиев. Он с большим пиететом относится ко всему, что связано с историей рода и, тем более, с документами, которые касаются его героического деда. Среди принесенных материалов была, например, газета «Грозненский рабочий» от 22.09.67 года. В ней статья о Магомете.

Вообще, как сказали бы сегодня мои коллеги, Ханиев был ярким ньюсмейкером. Чего только стоит эта история, передаваемая уже третьим поколением ингушей! Однажды на пороге его квартиры появился заведующий «Торгсина». «Магазин разграблен, сторож ранен», – с порога огорошил он. Ждать подмоги не стали, вместе с директором Магомет ринулся к окраине города, куда, по его расчетам, могли направиться злоумышленники. Заметили троих мужчин, обратившихся в бегство при виде Ханиева. Началась погоня. Налетчики заскочили в один из домов, Магомет вместе с завмагом – за ними. Вошли в комнату, а там – воровская малина в полном сборе. Магомет не растерялся: «Ни с места! Вы окружены отрядом чекистов!» Мошенники начали сдаваться. Каково же было их удивление, когда, выйдя на улицу, они поняли, что их заставили сдаться двое гражданских. Награбленное, кстати, быстро нашли и вернули. Так же стремительно и смело Магомет обезвредил банду налетчиков на табун. Тогда в перестрелке погиб его друг – молодой казак, чекист, начальник Владикавказского объединенного отдела ОГПУ Семен Штыб. На тачанке вдвоем с ездовым Иваном они затаились на окраине села, аккурат возле кладбища, и стали ждать. Припав к земле, услышали, что скачут четверо всадников. Когда бандиты подъехали ближе, Магомет крикнул: «Отряд, окружай!» Наездники сбились и откровенно растерялись, а чекисты праздновали победу: среди пленных оказался и главарь банды.

Он был ранен и неоднократно. Ему часто угрожали, причем не голословно: были и покушения. Однако он, словно заговоренный, не боялся смотреть врагам в лицо. Ведь им-то двигали вера и долг – служить Отчизне! А преступников он считал всего лишь безыдейной горсткой потребителей, наживавшихся, чаще всего, на чьем-то горе.
В Великую Отечественную он ушел на фронт. По-другому и быть не могло: на Кавказе нет народа, который не считал бы Гитлера своим кровником. Удивительно другое: он был единственным ингушом, которого в 1944 году не выслали. Оставили с формулировкой «За особые заслуги перед Коммунистической партией и Советским государством». Однако и тут Магомет не выбрал легкий путь. Через три месяца он уезжает в «добровольную ссылку» в Казахстан. «Когда мой народ страдает, я разделю его участь», – написал он в письме Сталину. И обвинить его в пафосности невозможно – он не совершал поступков, за которые было бы стыдно.

Интересы родной Ингушетии определяли его поступки. Он был действительно государственником – без всяких оговорок. Тамерлан рассказал весьма показательную историю, о которой он знает по рассказам деда, отца и жителей ингушского с. Инарки. Многие считают, что ровно наполовину оно приросло землями, благодаря именно Магомету Ханиеву. А дело было так. Заброшенные пустынные земли, граничащие с селом Инарки, долгое время не обрабатывались. И вот однажды Магомед отдал приказ их распахивать как можно быстрее. Обсуждать его волю было бесполезно. Когда же М. Ханиев увидел невспаханную делянку, то спросил, чья она. Ему ответили, что делянка закреплена за Тури Картоевым, а не вспахана, потому что волы устали. Тогда Магомет дал команду: «Распрягайте волов, запрягайте Тури!».

Одновременно готовили документы на закрепление этих наделов за безземельными жителями. Неоценимую помощь в разъяснительной работе М. Ханиеву оказывал авторитетный религиозный деятель Картоев Галхаджи Ахмед. Он убеждал, что земля требует ухода. Кстати, когда начался голод, в Инарки продавали излишки.

СЛУГА СВОЕЙ СОВЕСТИ

Тамерлан рассказал немало интересных историй о Магомете Ханиеве, услышанных им от родственников и очевидцев событий. Вот некоторые.

В конце послереволюционных 20-х годов прошлого века Иосиф Сталин время от времени навещал мать в Гори. Ездил на поезде, в том числе, и по территории Горской Республики. Здесь за его безопасность отвечал Магомет Ханиев. «Вахту» он передавал Лаврентию Берия, который отвечал за комфорт и спокойствие вождя в Закавказье.

Накануне одной из таких поездок была получена оперативная информация о том, что иранские спецслужбы совместно с английскими готовят покушение на Сталина. Магомет Ханиев изучил материалы и, что называется, одним ударом обезвредил всю группу. За эту операцию он был награжден орденом Красного Знамени (званий Героя Советского Союза тогда еще не существовало, и награда считалась наивысшей по статусу).

Товарищ Берия пристально следил за успехами соседа. И, похоже, ничего, кроме зависти, не испытывал. Так родился его донос на Ханиева. Как говорится, смог «на грузинском диалекте убедить Иосифа Виссарионовича в неблагонадежности Ханиева». Только поручительство и протекция большого друга ингушей Серго Орджоникидзе спасли Ханиева. Магомет узнал, кто стоит за доносом, и на одной из встреч подошел к Берия и влепил пощечину. «То, что ты подлец по жизни, я догадывался. Но ты, оказывается, еще и политическая проститутка, и вот тебе за то, что вводишь вождя в заблуждение», – отчеканил он.

Очевидцы утверждали, что Лаврентий Павлович люто ненавидел Ханиева до конца своих дней.

О ЗОЛОТЕ И ТЫКВАХ

По словам Тамерлана, дед прислушивался только к одному человеку – дяде-тезке Магомета. Однажды тот пришел к нему с просьбой не расстреливать абрека, за которого попросило село. Тот прислушался к родственнику, оценив значимый для него факт: дядю уважало все село. Он даже дал парню машину, чтобы доставить страдальца домой. Но дядя тут же сам все испортил. Уходя, оставил на столе мешочек. «Что это?» – спросил Магомет. «Золотые монеты. Благодарность за парня, собрало все село!» – почувствовав неладное, негромко сказал дядя.

Что тут было! Трудно передать словами возмущение и разочарование деда. «Я думал у тебя авторитет, а ты – торговец, за покупкой явился! Если бы я знал, что ты пришел с этим мешочком, арестант тут же был бы расстрелян, но я дал тебе слово, что отпущу его, чтобы перед сельчанами ты не потерял свой авторитет. Твое счастье, что слово свое берегу и решений не меняю даже в таких случаях». Он продержал родного дядю в кутузке два месяца! А деньги вернули людям.

Помилованный же абрек Гойберд Боков попросил разрешения отблагодарить. Магомет согласился: «У твоей матери, говорят, замечательные тыквы. Пришли мне три». На радостях родня прислала целую машину. Магомет выбрал ровно три штуки, а остальное велел раздать бедным. А еще Магомет взял с парня мужское слово, что тот больше не будет заниматься противоправной деятельностью и станет активным борцом за Советскую власть. Юноша данное им слово держал до конца жизни. В дальнейшем Магомет Ханиев долгие годы работал председателем Верховного суда Чечено-Ингушской автономной Республики.

ДЕПОРТАЦИЯ КАК ПРИГОВОР

Домашние знали, что нрав у главы семейства строгий, в долгие споры с ним не пускались. Отец Тамерлана – Идрис (названный так в честь друга Магомета – Идриса Зязикова) – рано уехал из дома на учебу во Владикавказ. Мальчик тяжело переживал разлуку и даже какое-то время обижался на отца. Однако Магомет понимал, что для сына именно этот путь будет правильным. И ведь не ошибся! Идрис закончил Орджоникидзевскую юридическую школу, потом артиллерийские курсы, с которых был отправлен на фронт. Получил тяжелое ранение и был комиссован в 1943 году в звании капитана. В то время молодость не считалась недостатком, тем более что парень уже прошел войну, был награжден орденом Отечественной Войны и медалью «За отвагу» и другими наградами. И в 23 года он становится председателем Пседахского народного суда. Позже получил диплом Северо-Осетинского госуниверситета, звание «Заслуженный юрист РСФСР».

Будучи в депортации, Идрис однажды помог женщине – казашке по национальности, жившей по соседству, написать кассационную жалобу в Павлодарский областной суд на необъективное решение Железинского районного народного суда, вынесшего решение о назначении высшей меры наказания – расстрела – ее сыну по надуманному доносу. Когда Идрис писал жалобу, предупредил соседку о том, чтобы она не говорила, что ее написал он, так как подобные вещи ему, спецпереселенцу, запрещалось делать. В областном суде аргументы и стиль жалобы оценили: стали требовать имя автора якобы в обмен на помилование сына. Сердце матери дрогнуло, и она рассказала о своем заступнике. Вернулась из Павлодара и встала перед Идрисом на колени, прося прощение. Идрис к этому времени был уже женатым человеком. Ему было, что терять и с кем прощаться: в декабре 1943 года он женился, а 23 февраля 1944-го получил приказ о высылке. Его привезли в Железинский район Павлодарской области. Первый секретарь райкома КПСС А. И. Морозов, увидев документы ссыльного, откровенно обрадовался: «Нам во как нужны грамотные юристы, – провел себя ладонью по горлу. – Мы, конечно, не сможем поставить тебя председателем суда, но давай будешь судьей!». Так он попал на работу судьей Железинского районного суда, потом его назначили председателем того же суда, а затем и судьей Павлодарского областного суда. В юриспруденции он проработал более 8 лет.

«ГОЛОС» ХАНИЕВЫХ

Сам Тамерлан окончил школу с хорошими знаниями, однако не добрал всего одного балла, чтобы поступить в Северо-Осетинский госуниверситет на юридический факультет. Кому-то подобное покажется невероятным: как так, сын председателя суда остался без студенческого билета? Быть такого не может! Однако Идрис Ханиев был сыном своего отца.И унаследовал ту же принципиальность и непреклонность: не поступил – иди, работай, корми себя сам и готовься к службе в армии! Работу долго не выбирал, пошел по первому объявлению, которое увидел в местной газете «Ленинское знамя». Требовался слесарь в городское газовое хозяйство. Первый рабочий день помнит отлично, как и первые заработанные 38 рублей. В дальнейшем Тамерлан работал в партийных, комсомольских органах. В 1993 году пришел на службу в налоговую полицию. Сейчас в Москве служит в центральном аппарате Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков.

Братья Тамерлана Магомет (его в честь деда назвали) и Алихан также пошли по стопам деда и в настоящее время проходят службу в правоохранительных органах Республики Ингушетия.

А сегодня фамилию Ханиевых и родную Ингушетию прославила на всю Россию (да и не только!) Рагда Ханиева. Она – дочь Тамерлана (у него трое детей: две дочери, Рагда младшая, и сын). Профессионалы и критики заметили ее на международном детском вокальном конкурсе «Sound Kids». Но не только музыкой увлекается талантливая девочка: она учится в школе ГБОУ ЦО МЭШ с углубленным изучением китайского и английского языков, играет в театре, пишет стихи, занимается ушу. А еще у нее есть ценный дар – располагать к себе людей. За ее улыбкой хочется идти! Поэтому так органично и искренне она смотрится на сцене. Сегодня, когда она стала финалисткой проекта «Детский «Голос», количество ее поклонников измеряется сотнями тысяч. А она остается все той же изумительно милой Рагдой, голос которой заставляет отложить дела и просто поймать момент удивления, радости, гармонии... Фотографии Рагды пополняют семейный альбом Ханиевых. Еще одно поколение рода созидателей начало свой яркий путь. И уже сейчас в едва начавшихся судьбах младших проглядывает родовая неординарность, одаренность, упорство. Будто и впрямь зажали в кулачке звенья той самой Цепи…

Елена Севрюкова

Люди. Дикая дивизия

Этот раздел – дань памяти ингушам, принимавшим участие в Первой мировой войне. В 2014 году мы выпустили альбом «Дикая дивизия». Этот проект вызвал большой интерес, нам стали присылать фотографии и документы. Часть из них мы решили опубликовать.

Сулумбек Гараводжев (Сагопшинский)

Существует мнение, что многое за что считали дерзким Зелимхана, придумал именно Суламбек. Для многих он был дерзновеннее самого Зелимхана.

В книге Иссы Кодзоева «Сулумбек Сагопшинский» есть эпизод, где Зелимхан и Сулумбек с абреками, совершают дерзкий налет на Кизлярский банк, переодевшись в офицерскую форму. Все, что описано в этом рассказе характеризует хладнокровие и невероятную выдержанность разбойников, способных ради бравады друг перед другом заняться пересчитыванием похищаемых денег еще не выходя из банка. Другой эпизод из той же книги, также основанный на реальных событиях, показывает завидно высокую степень благородства ингушского абрека и его сподвижников, оказавшихся зваными гостями на свадьбе грузинского князя. Вот этот эпизод.

Опыт борьбы с абреками строился на том, что их чаще всего убивали кровники, по закону мести. Стоило найти подходящую кандидатуру. В борьбе с Зелимханом такая кандидатура нашлась в армии. Поручик Георгий Кибиров из осетин-казаков, православный, но не чуждый законам гор, желал отомстить Зелимхану за смерть своего дяди – начальника Веденского округа полковника Галаева – и гибель своих однополчан по Дагестанскому конному полку, убитых Зелимханом и его людьми.

Примечательно, что именно Кибиров, которого абреки считали своим кровником, впоследствии был назначен командиром пятой сотни Ингушского полка Дикой дивизии в годы Первой мировой войны. Эта сотня полностью состояла из амнистированных властью абреков, «охотников», охотно пожелавших влиться в ряды всадников КТКД (Кавказской туземной конной дивизии), соотечественников, воевавших на фронтах Первой мировой. И все они, отдавая должное мужеству своего командира, были готовы защищать его ценой собственной жизни. Так и случилось, когда Кибиров с десятком всадников попал в окружение австрийцев, остальные ринулись в атаку и отбили его. На войне против общего врага закон мести абреков временно бездействовал...

Много страданий довелось испытать горцам только из-за своей искренней приверженности к древним благородным традициям гостеприимства, неписанным законам чести и взаимопомощи, обладание которыми в высшей степени ценилось потомственными дворянами государств и империй.

...В апреле 1910 года отряд чеченских абреков во главе с Зелимханом Харачоевским и Сулумбеком Сагопшинским захватили Кизлярский банк и без потерь покинули город. Только что возглавивший Назрановский округ Терской области грузинский князь Андроников знал, что семья Зелимхана находится в ингушском ауле Кек.

25 сентября 1910 года началось общее наступление. Из Владикавказа через хребет Шанчож наступала рота Апшеронского полка, через Ассинское ущелье – сотня Дагестанского конного полка и сотня Кизляро-Гребенского полка, сотня милиции и пулеметная рота из Грозного и Ведено, через реку Фортангу – две роты ширванцев и самурцев, из Тифлиса через Тионетский уезд был двинут батальон гренадеров и из Телава – эскадрон драгун. Апшеронцам придали взвод саперов, чтобы взрывать ингушские башни, непокорные аулы и мосты, по которым мог бы уйти Зелимхан. Узнав, что против двух женщин готовится поход двух тысяч царских войск, Зелимхан срочно из Чечни продвигается в горную Ингушетию. Но так как все дороги и тропинки были заняты солдатами, он не мог пройти к семье. А семья к тому времени была захвачена в плен. Зелимхан пробирается в Эшкал и вызывает к себе ингушского офицера, бывшего при отряде. (Дзахо Гатуев в книге «Зелимхан» пишет, что фамилия этого офицера была Шабадиев).

Зелимхан просит освободить своих четырех товарищей-ингушей, находящихся при отряде. Шабадиев отвечает, что если он поможет арестованным бежать, то царский суд его, ингушского офицера, расстреляет.

И все-таки, несмотря на смертельную угрозу для себя, Шабадиев (а правильно Шадиев Мурцъал Арсамакович) помогает четырем абрекам-ингушам бежать к Зелимхану. Поступок Шадиева неординарный. Он говорит о большом личном мужестве, патриотизме и готовности этого человека жертвовать собой во имя долга чести, во имя защиты своего обездоленного народа. Он действительно являлся в отряде Андроникова заложником своего народа. И потомки Шадиева Мурцала Арсамаковича могут им гордиться.

Князь собрал ингушских старейшин и сказал им: «Ингуши! Попробуйте пойти и попросить у чеченцев генерала Орца Чермоева. Они, конечно, вам его не отдадут. Но почему они вам отдали Зелимхана, а не оставили его себе? Сколько несчастья принес он вашему народу! Я не требую от вас ни убить, ни выдать Зелимхана. Я ненавижу предателей. Но я человек военный и вынужден выполнять любые приказы своего начальства. Поэтому я прошу вас сказать Зелимхану, чтобы он ушел к себе в Чечню. Если вы этого не сделаете, я буду вынужден принять к вам самые суровые меры».

Угроза на ингушей не подействовала. Андроников сам возглавил отряд в две тысячи человек, окружил высокогорный аул Кек, едва узнав, что абрек Зелимхан действительно находится там и поражен тяжелым приступом малярии. Когда кольцо окружения плотно сомкнулось, в одной из родовых башен Кека собрались старейшины аула: « – Если выдадим Зелимхана – навеки будем опозорены как хозяева, не сумевшие защитить гостя. Если не выведем Зелимхана через кольцо солдат, – будем сражаться до последнего человека». 12 юношей этого небольшого аула прорвали кольцо окружения и вывезли абрека в безопасное место, в серые скалы Цей-Лома. Половина юношей погибла в перестрелке с солдатами. За укрывательство Зелимхана были уничтожены ингушские аулы Цорх, Кек и Нелх.

В связи с этим 58 членов Государственной Думы направляют запрос наместнику Кавказа о репрессиях против ингушского населения, оставшийся без ответа.

В декабре 1910 года по ходатайству городского головы г. Владикавказа осетина Г. Баева власти выносят решение, запрещающее сдавать в аренду ингушам городские земли. Более того, Баев неоднократно ходатайствовал перед наместником о поголовной высылке ингушей в Сибирь, мотивируя это тем, что чуть ли не все беды Кавказа проистекают именно от них…

Берейтор его императорского величества

В ингушском селе Гамурзиево сохранился родовой дом Татре Долтмурзиевича Албогачиева. Он владел редким искусством – был блестящим наездником, объездчиком верховых лошадей и служил у трех российских царей - Александра II, Александра III и Николая II. Родственники берейтора Его Величества пригласили нас в гости.

В этом доме не просто бережно хранят ставшие уже бесценными экспонатами личные вещи легендарного Татре Долтмурзиевича, но и знают их историю. Что же касается самого берейтора, то не бывает такого семейного праздника, где бы за столом не вспомнили и не рассказали о нем. Невольно загляделась на его портрет: открытый спокойный взгляд, доброжелательный и в тоже время властный. Безупречная выправка, грудь – в крестах и орденах, рука сжимает оружие. Этот человек умел подчинять царских коней, обучая верховой езде детей трех российских императоров.

Он родился в 1834 году в селе Ангушт, переданное казакам и названное станицей Тарской. А земли в Гамурзиево царь подарил Татре после получения им дворянского титула. Невероятно, но факт: первые 30 лет жизни занимался крестьянством. Все изменила Русско-турецкая война 1877–1878 годов. Он ушел на фронт, где показал себя настоящим воином (вот уж действительно – гены пальцем не придавишь!). За проявленные храбрость и отвагу был представлен к высшей награде – Георгиевскому кресту 1-й степени. Война закончилась, и Татре Долтмурзиевич мог бы вернуться к своему мирному крестьянскому труду. Но тут многое решил случай. Татре был в родственных отношениях с подполковником Мочхо Базоркиным, который был вхож в императорский круг. Приближалось 60-летие Александра II, и Мочхо попросил родственника сделать сбрую для царя. Дело в том, что Албогачиев, помимо искусства наездника, владел и мастерством изготовления конской упряжи. Он украшал ее посеребренными и бронзовыми узорчатыми бляшками. Для императора Татре сделал роскошный подарок, и государь был растроган таким подношением. Более того, он затребовал личное дело мастера, а узнав, что тот – славный воин, участник Русско-турецкой войны и Георгиевский кавалер, пригласил его служить ко двору. Так Татре Долтмурзиевич стал служить в Придворной конюшенной части Министерства Императорского двора в должности берейтора. В этой должности он прослужил почти 20 лет – с 1878 по 1895 годы. Именно он отбирал и объезжал для Государя Императора лошадей и давал уроки верховой езды цесаревичам. Дети трех российских императоров были учениками Татре Долтмурзиевича. Кроме того, в его обязанности входило сопровождение императора при конных прогулках, где бы то ни было. Так, следом за первым лицом государства он объехал всю Россию, отправился в турне по Финляндии и Польше. О польском выезде двора напоминает его сохранившаяся фотография. Она сделана в мастерской фотографа Карпинского.

Албогачиев любил свое дело, и государь ценил это. Татре Долтмурзиевич получил звание прапорщика милиции, потом – чин подпоручика милиции, а позже ему был пожалован и чин поручика. Кроме того, за добросовестную службу он был награжден Турецким орденом Меджлиса 4-й степени, кавалерийским крестом Мекленбург-Шверинского ордена Грифа. Но помимо этого, император и его супруга делали берейтору изысканные подарки. При дворе была заведена традиция: ежегодно на Пасху императорская семья дарила подарки избранным из числа свиты и лейб-гвардейцев. Это были пасхальные яйца. Причем не только изумительно раскрашенные обычные, но и фарфоровые – произведения искусства, созданные признанным мастером-ювелиром Карлом Фаберже. В семье бережно сохранили несколько таких пасхальных яиц. Вспоминают, что до депортации в доме их была целая коллекция – 12 штук. Хранили и другие уникальные подарки. Но в депортацию, когда в дом пришли солдаты и объявили немедленный сбор, то они забрали с собой: пасхальные яйца, с которых солдаты содрали все драгоценные камни, серебряную сахарницу, фарфоровое блюдце и ложечку, на которой видны вензеля императорского дома, золотую саблю «За храбрость» реквизировали, а кинжал чекист без стеснения присвоил себе. Есть здесь и еще один предмет, к которому мне непременно захотелось прикоснуться. У Татре был любимый конь – серый в яблоках. Конь погиб под ним в бою за Кацелево на Шипке. Татре очень тяжело переживал расставание с ним, решив обязательно оставить напоминание о верном друге. Он обил его копыто серебром и сделал пепельницу. Я сжала в руке это копыто, словно пожала руку уважаемой личности…

В жены Татре взял девушку, которая была намного его младше – Залейхан Арчакову. Она стала матерью его девяти детей – троих дочек и шестерых сыновей. Но до совершеннолетия дожили только шестеро. Одна из дочерей Татре Фатима, умерла во время депортации. Ее внук впоследствии в честь нее назвал свою дочь. Она с гордостью носит имя прабабушки.

Сыновья по примеру отца пошли на военную службу. Бек-Султан после окончания гимназии учился в Санкт-Петербургском кадетском корпусе, а позже – в Виленском военном училище. На службу молодой офицер был направлен в Уланский Его Величества полк. Он был участником Первой мировой войны. Получил ранение под Варшавой и скончался в госпитале.

Абдула и Магомед были также выпускниками кадетского корпуса. Но во время учений Абдула получил смертельную травму. Магомед умер от болезни. Последний оставшийся в живых сын Татре – Ислам – также стал военным. Он вместе с племянником Албогачиева, Маасом Гандаровым, уехал в Варшаву. Сам Маас навсегда сохранил трепетное отношение к дяде, который привез его в Санкт-Петербург после смерти родителей.

Берейтор очень тяжело переживал трагедию с детьми. Он подал рапорт об отставке. Его удовлетворили. Албогачиевы уехали жить в Царское село, где у них был собственный дом. Тем не менее, как государственник Татре не мог остаться в стороне. К нему обращались земляки, и он старался помочь. «Нужды своей родины ему всегда были близки, и по мере возможности он оказывал содействие в их решении», – пишет М. Албогачиева, правнучка Татре. В 1908 году он повез в Тифлис прошение об утверждении временно образованного Назрановского округа. В 1909 году в Грозном состоялся съезд туземного и русского населения трех округов и отделов, где Татре был избран в особую комиссию для организации в области примирительных судов.

Однако даже миссия просителя за ингушей не смогла вернуть Татре Долтмурзиевичу душевное равновесие. Он принимает решение вернуться в родную Ингушетию, в Гамурзиево. Но и тут ему не удалось полностью отойти от дел. Земляки выбрали его миротворцем, приходя к нему за советом и участием при решении споров.

Он умер в 1911 году. Могила Татре Долтмурзиевича Албогачиева находится на родовом кладбище. Семья бережно сохранила его дом, построенный еще в 1881 году. Здесь решили радикально ничего не перестраивать. Камин, карнизы, шпингалеты, детали отделки… Задерживаю взгляд на всем, что помнит присутствие легендарного хозяина.

Вокруг – просто прозрачная чистота и обволакивающее умиротворение. Мы рассматривали фотографии, дотрагивались до вещей ушедших эпох, слушали рассказы и ощущали себя причастными к великому и значимому. Непередаваемое чувство близости настоящего и прошлого, возможность ощутить его на уровне протянутой руки. Храни Господь этот дом – живую историю, бесценную и подлинную!

Елена Севрюкова

Люди. 20-50 годы XX века

Известному хирургу Ахмеду Могушкову было 10 лет, когда он вместе с семьей возвращался из депортации. В памяти сохранились подробности долгого пути на родину. «Еду готовили на керогазе. Вагон постоянно качало, и при очередном рывке огненные брызги варева попали на меня. Сильно обжегся, помню». Навсегда он запомнил и прибытие в Ингушетию. «Все стали выпрыгивать из еще неостановившегося поезда. Старики набирали землю в руки и прислоняли её к лицу. Я тогда удивился – они что, её кушают? А они целовали родную землю, вдыхали ее запах…»

Хранитель ингушской государственности

Он живет в Назрани в районе Таргим. Это красивое место напоминает европейскую деревню. Вспомнилось понятие «обонато» – это когда люди не могут быть счастливы, если рядом грустят, если кто-то имеет то, чего нет у другого. Вспомнилось, потому что все домики – абсолютно типовые, на небольших участках, небольшие, но ухоженные, смотрятся очень нарядно. Каждая семья благоустроила участки под себя: у кого-то фруктовые деревья, у кого-то газоны, цветы, столики. Так же, как все вокруг него, живет человек-эпоха, религиозный и общественный деятель, духовный наставник Ахмед-Хаджи (Шахангирей) Османович Пошев.

На самом видном месте в комнате для гостей – Коран в золотом переплете, а рядом – имена Всевышнего. Хлебосольные хозяева накрыли стол, но мы долго не могли притронуться к еде, потому что завязался разговор, и словно открылась захватывающая книга, от которой невозможно оторваться, хотелось только слушать, слушать и постигать…

ГОЛОС ПРАВДЫ

Судьбу этого человека предопределили качества, присущие ему от рождения – дух свободомыслия, справедливости, честности, сострадания… Он убежден, что свободомыслящие люди, при всей их «неудобности», намного полезнее для общества, чем шептуны. Однажды правитель республики укорил имамов: «Я недоволен духовенством, – раздраженно бросил он. – Вы бываете среди людей и не докладываете мне, чего хочет народ».

– Я передам глас народа. В народе говорят, что наша республика стала не Ингушетией, а Аушетией! – отчеканил Ахмед-Хаджи в полной тишине и озвучил только один, но очень весомый аргумент: «У людей пальцев не хватит, чтобы посчитать, сколько ваших родственников управляет маленькой республикой». Он предложил правителю воспользоваться самым главным богатством Ингушетии – интеллектом ее золотого запаса. Предложил хотя бы раз в полгода собирать всех уважаемых граждан республики и обсуждать стратегию развития с уклоном на интересы граждан. «Это будет правильнее, чем слушать только тех людей, которые сидят в красивых папахах и даже ночью, если вы им прикажете, будут твердить, что светлее не бывает». Он напомнил правителю, что республику создал народ, а не президентский указ. «Не народ для тебя, а ты для него! Ты должен служить народу», – сказал Пошев, глядя в глаза Аушеву. Надо ли говорить, как правитель изменился в лице? Это актуально и сегодня, считает Ахмед-Хаджи. Вот так всё, к чему прикасается Ахмед-Хаджи, становится ярким историческим фактом.

ИЗ РОДА ВОИНОВ

Представители рода Пошевых служат России не первый век. Дед Ахмеда, Эльмурза Пошевич, был зачислен в конвой при императоре Александре II. Туда отбирали не просто рослых красавцев, а смелых, решительных и надежных во всех отношениях мужчин. Эльмурза дослужился до звания ротмистра, был награжден Георгиевским крестом и другими, не менее почетными наградами. Его брат Хасбулат Пошевич, окончив юнкерское училище в 1883 году, до 1908 года служил составе 20-й Кавказской дивизии в 79-м Курильском полку, участвовал в Первой мировой. Военным стал и сын Эльмурзы – Абдул-Азиз. Он отдал его в Воронежский кадетский корпус. Он тоже ушел на фронт в Первую мировую. Воевал на Германском фронте, имел награды. В 1915 году после ранения попал в Пятигорский госпиталь. Медицина оказалась бессильна... Похоронен на родовом кладбище.

Род Пошевых дал России еще одного воина – Ибрагима Бейраковича. Он служил в легендарной и непобедимой Дикой дивизии, воевал на Германском фронте. Он тоже награжден Георгиевским крестом и другими наградами. После революции служил в органах милиции Ингушской АО во Владикавказе. Умер в 1923 году.

Родители Ахмед-Хаджи – Осман и Напсат – были выходцами из семей, где почитали традиции и прошлое, где слово пастыря было главенствующим и по наследству передавали вместе с семейными реликвиями нравственные заповеди. Отец, например, завещал детям (а их было семеро – четыре дочери и три сына) сажать каждый год хотя бы по одному саженцу, быть набожными и творить добро.

Ахмед-Хаджи родился 12 июля 1949 года в Казахстане. В 1957-м семья вернулась в Насыр-Корт, здесь он окончил среднюю школу и поступил в Серноводский сельхозтехникум. В январе 1973 года был участником знаменитого митинга в Грозном. В составе легендарной делегации ингушей (13 человек) встречался с делегацией из Москвы. В ее составе были всесоюзно известные товарищи: Соломенцев, Щелоков, Соколов, Демченко и др. Развязка истории была типичной для того времени: Ахмед-Хаджи получил приказ об отчислении из техникума и попал служить на Дальний Восток. Его любили командиры как хорошо подготовленного физически солдата и порядочного парня. Хотя он признается, что учился, причем уже несколько лет (нелегально!), у алимов для получения духовного образования.

Вообще учился он много. Окончил с отличием Тульский экономический техникум. Имеет, помимо специальных, еще и два высших образования: Исламский институт, Алма-Атинский госуниверситет им. Абая (финансово-экономический факультет) и не только. Но именно во время учебы в Туле произошла история, которая наглядно иллюстрирует глубинную сущность этого человека…

К учащимся обратился ректор. Совсем молодая, но уже ставшая мамой сокурсница, сильно заболела. Спасти ее могло одно-единственное лекарство, достать которое в Союзе было проблематично. Ректор просил многонациональный коллектив учащихся через родственников попытаться найти препарат. Вдруг кто-то сможет… Пошев отнесся к просьбе так, как может отнестись к беде ближнего ингуш. Именно с его помощью и нашли лекарство. Такой вот своеобразный экзамен на сердечность, совестливость, милосердие. Когда вручали диплом, то первым его получал ингуш Пошев. Так решил ректор. Вручала его мама сокурсницы. Она сказала ему: «Я благодарна Богу и вам, что моя дочь жива».

 

ДУХОВНЫЙ ЛИДЕР

Перестройку он встречает с надеждами, энергично окунается в бурлящий поток общественной жизни. В сентябре 1989 года стал делегатом 2-го съезда ингушского народа, который прошел в Грозном. Его речь – одна из самых ярких. Он говорит об исторической правде: об утраченном суверенитете и несломленной надежде обрести свою землю. Его избрали членом Оргкомитета по восстановлению автономии ингушского народа. Через год он уходит на новую стезю: его избирают имамом мечети Насыр-Корт.

Религиозная деятельность не изменила его позицию активного общественника. Он участвовал во встрече с делегацией ВС СССР под председательством А. М. Белякова, был делегатом съезда тюркоязычных народов, народов фарси и Кавказа. На этом съезде было принято обращение на имя генсека М. С. Горбачева и ООН по восстановлению прав депортированных народов. В ноябре 1989 года он встретился с Патриархом Московским и Всея Руси Алексием Вторым (а вообще встречался с ним трижды) и епископом РПЦ, Владыкой Арсением. Вместе с ним тогда были Б. Аушев (имам), М. Дарсигов, С. Наурбиев и С. Кошурко (руководитель группы «Поиск»). Через несколько дней группу ингушей принял Борис Ельцин. Лидеру государства они вручили книги этнографов В. И. Раковича и П. Г. Буткова, в которых описана история Владикавказа.

В январе 1991 года Пошев был одним из организаторов митинга в Назрани в защиту Ирака от агрессии США. А буквально через два дня, на Втором съезде мусульман ЧИАССР, был избран муфтием Ингушетии и заместителем муфтия ЧИАССР. Этот год был чрезвычайно насыщенным: молодые демократические силы Кавказа искали пути консолидации, рассматривались варианты объединений. Это было время публичных акций, на которых выйти на трибуну мог каждый. Это было время спикеров без режиссеров.

Начало 90-х годов прошлого века стало временем переосмысления исторических понятий, которые полвека были прописными истинами. 16 февраля того же года в мечети Назрани Ахмед-Хаджи собрал имамов и алимов Ингушетии. Тогда впервые в истории ингушского народа был избран Мажилис – совет алимов. В марте в Назрани прошел Совет старейшин Ингушетии и Северной Осетии, на котором он вручил обращение к осетинскому народу и народам Кавказа. В октябре наш собеседник участвовал в третьем съезде ингушского народа (Грозный), где был избран Народный Совет по восстановлению автономии ингушей. Это тот самый легендарный ингушский Народный Совет, который стоял у истоков принятия закона о реабилитации репрессированных народов и восстановления ингушской государственности.

2 января 1992 года состоялся митинг у горы Аби Гув (село Насыр-Корт). Буквально за день до этого прошла передача по телевидению Чечни, где ряд ингушей (среди которых были и атеисты) выступили с резким заявлением о том, что «все, кто остается в составе России, «каферы»» (иноверцы). Пошев наряду с другими ингушами был возмущен предательством этих людей и на пятничной молитве в Урус-Мартане напомнил прихожанам, что все спорные вопросы между чеченцами и ингушами надо решать по-братски.

В 1992-93 годах он входит в Президентский Совет РИ. Он объединил уважаемых в республике людей, которые были экспертами по самым животрепещущим вопросам и проблемам. Это был период, когда реально предпринимались попытки построить гражданское общество в Ингушетии, и Ахмед-Хаджи не мог быть в стороне от этого процесса. Одновременно он был проректором Исламского института им. Аш-Шафии, вел преподавательскую деятельность. В 1994 году в Казахстане, куда переезжает на жительство, он создает медресе для подготовки имамов, а годом позже становится советником Президента РИ по вопросам религии. Этот был тот случай, когда позицию официальной власти разделяло духовенство: авторитет Ахмед-Хаджи Пошева был непререкаемым! В 2000 году в Алма-Ате его избирают имамом вайнахской мечети. Он служит, объединяя прихожан вокруг нее. Она становится гаванью, в которой успокоение, совет, поддержку получают все верующие. В 2010 году он возвращается на родину и вновь начинает официальную публичную жизнь. Его назначают начальником Управления по делам религии при Администрации президента РИ. С 2012 года Ахмед-Хаджи – член общественного совета СКФО, член Совета Старейшин и Комиссии по вопросам межнациональных и межконфессиональных отношений СКФО. В том же году избран заместителем председателя общественного Совета при МВД РИ.

 

В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

Все это время он продолжал путь к постижению ислама. Девять раз совершил паломничество в Мекку, причем шесть раз в качестве руководителя. Посетил Саудовскую Аравию, Турцию, Сирию, Иорданию, Египет. Хорошо знает арабский язык. Эрудирован, обладает энциклопедическими знаниями. Когда я спросила: «Какой перевод Корана, на ваш взгляд, наиболее приемлем?», он перечислил все известные и малоизвестные переводы священной книги и высказал основополагающую для понимания значения Корана мысль: «Чтобы понять глубинный смысл, необходимо прежде узнать предысторию, прочитать много комментариев. Только тогда станет очевидна разница. Ну, например, такая мысль в Коране: «Нет Бога, кроме одного Бога (единобожие? – авт.), а перевод звучит более спорно: «Нет бога, кроме Аллаха». Он говорит, что когда Всевышний создал души, то обратился к ним со Словом. В жизни земной, обретя плоть, те души, которые в момент обращения Бога стояли рядом друг с другом, даже в толпе начинают чувствовать взаимную симпатию, просто соприкоснувшись глазами. Он «свои» души распознает всегда. Ему достаточно взгляда, чтобы определить. Я это почувствовала.

Его знания и интересы не ограничиваются только исламом. Когда Ахмед беседовал с Патриархом Алексием II, тот спрашивал его о православии. В какой-то момент глава РПЦ повернулся к своим помощникам с вопросом: «А вы знаете то, что знает он?» Увидел замешательство. И потом, в процессе общения: «Позвольте, я запишу».

Ахмед-Хаджи – увлекательный собеседник. Затронули тему хиджаба, которая периодически выходит на первое место в новостных топах. Он нашел яркий и убедительный образ: «Женщина – истинный бриллиант, если может оценить себя сама. И для этого ей не надо пользоваться чужим мнением, ловить на себе откровенные взгляды, от этого испытывая неловкость. Если мы на дороге обнаружим сокровище, мы никогда не захотим растоптать его. Так и тут! Если она не ценит сама себя, то превращается в землю, на которой все топчутся».

Он не просто прекрасный оратор, отлично владеющий словом. Он умеет в трудной ситуации утешить, облегчить горе, действительно вылечить словом. В Алма-Ате у его русской соседки умер муж. Ахмед не только отдал последние деньги, был рядом с ней, но и успокаивал, смягчал сердечные переживания. Говорил так, чтобы люди поверили в собственные силы, в то, что они не останутся одинокими. Каждому нужен рядом единомышленник, помощник, единоверец. Человек может отказывать себе в пище, но никогда не должен ощущать душевного голода! – убеждает он прихожан. Надо жить, но не забывать о том, что смерть иногда внезапна. Вспомните, например, о природных катаклизмах, таких, как цунами в Японии...

Он общался со многими великими. Так, академик Дмитрий Лихачев был большим другом ингушского народа. Мало кто помнит, что когда он сидел в лагерях, то именно благодаря двум ингушам остался жив: заключенные проиграли его в карты, а спасли от издевательств и мучительной смерти ингуши. И когда Пошев с единомышленниками попросили Лихачева обратиться с просьбой к Ельцину с «ингушским вопросом», тот написал прошение собственноручно! Это письмо сегодня хранится в бесценном личном архиве Ахмеда-Хаджи. В нем – рукописи, документы, фотографии. Реликвии, которым позавидует любой музей. Он завещает их внукам, которые пока только начинают осознавать, что это их дед писал новейшую ингушскую историю. Я перелистывала страницы бережно собранных, научно структурированных папок, и она проходила передо мной в первоисточниках. История становления ингушской государственности, борьбы за справедливость, восстановления славных имен предков, попавших в жернова депортации. Такое не забывается, это – память во имя будущего!

Дочь Ахмед-Хаджи призналась, что когда поднимается к отцу, чтобы убраться, то нередко задерживается там часами, стоит ей приоткрыть архивы. Не удивительно! Документы, автором которых он был, выступления, письма, поступки, за которые ему были благодарны до слез, – всё это, уверена, должно сохраниться в мемуарах нашего героя и воспоминаниях очевидцев. Это достойно многотомного издания! Желательно – золотыми буквами.

 

ДОКУМЕНТАЛЬНО О СПРАВЕДЛИВОСТИ, О ГОРДОСТИ, О ВЛАСТИ

Каждое выступление Ахмед-Хаджи Пошева заставляет аудиторию прислушаться к слову имама. Он говорит о самых актуальных проблемах просто, аргументировано, афористично. Он всегда убедителен, потому что за ним – правда. Вот лишь несколько цитат. Из выступления на съезде народов Ингушетии 31 января 2009 г.: «Скромность и правда – это мера величия человека, равно как тщеславие или обман являются мерилами низости характера. Для мусульманина отказаться от доброты, терпения и учтивости, которые прописывает его религия, это моральное пятно больших размеров».

«Лидеры не должны прятаться за спиной своего народа…. Пророк сказал: «Повелителем людей является тот, кто им служит». Кроме того, ответственность пропорциональна власти, власть пропорциональна ответственности».

Из речи на I съезде мусульман Ингушетии
(апрель 1994 г.): «Мы являемся свидетелями того, что многие политики теряют способность предотвратить конфликты между народами. Поэтому представители различных конфессий, ведомые заповедью Всемогущего, должны объединить все усилия, чтобы сохранить мир между народами».

Елена Севрюкова