Магомет-Гирей Картоев

Магомет-Гирей воспитывался в семье одной из самых благородных ингушских фамилий. Он родился в 1918 году, но буквально через несколько месяцев умерла его мама, а в 6 лет Магомед стал круглым сиротой. Его забрали в семью Масальговы – родственники по материнской линии.

В 1939 году он уходит служить в Красную Армию. И практически сразу попадает на фронт – СССР в том же году становится участником вооруженного конфликта с Финляндией. В 41-м демобилизовался незадолго до начала войны. На фронт он ушел добровольцем. Воевал на разных фронтах, был в полковой разведке. Воевал так, как умели воевать ингуши – преданно, отважно, самоотверженно. Однажды в разведке вел группу из 10 человек. Красноармейцы на лошадях углубились в тыл противника на 7 км. Удалось пленить германского офицера, причем, как выяснилось позже, весьма ценного. Но, прорываясь с «языком» к своим, группа понесла большие потери: Магомет-Гирей вернулся только с двумя бойцами.

В феврале 1944 года его вызвали в штаб полка. Командиры прекрасно понимали, насколько ценным бойцом был Картоев, и предложили ему сделать выбор: ехать домой или остаться на фронте. Отмечу, что военачальники очень сильно рисковали, потому как действовал указ отправлять в ссылку всех поголовно фронтовиков-ингушей, невзирая на звания и награды. Он выбрал армию и дошел до Берлина, принимал участие в штурме Рейхстага.
Родные бережно хранят его награды: орден Красной Звезды, к которому он был представлен в 1944 году, благодарность за прорыв обороны на западном берегу реки Навер севернее Варшавы (январь 1945 года). Кстати, награду вручили герою только в 1957 году. Узнав об этом, испытала чувство вины и стыда: представила, насколько унизительно было фронтовику осознавать, что его подвиг оценивают через пресловутый «пятый пункт»!

В 1946-м вернулся в село Ангушт, где уже не осталось ингушей. Здесь ему предлагали остаться, устроиться на работу, подумать о женитьбе. Но решил искать Картоевых – родственников по отцу и поехал в северный Казахстан.

Депортация стала еще одной формой уничтожения малочисленного народа. И пока мужчины-вайнахи воевали за страну, не жалея себя, их матери, жены, старики и дети пытались выжить по дороге на новое место жительства, а потом – в казахстанских степях. Магомет-Гирей приехал на чужбину добровольно и в ином статусе, нежели земляки. У него как фронтовика была возможность «выходить за периметр», перемещаться, учиться. И он начал обживаться: нашел и объединил родственников отца, похлопотав о их переезде поближе друг к другу. Благодаря этому, многие просто сумели выжить! Потом нашел избранницу, женился. В 1950 году у молодых родился первенец – Муса. Но судьба вновь, как и в детстве, лишила нашего героя женской любви и заботы: супруга умерла.

В 1952 году там же, в Казахстане, в Павлодарской области, познакомился с Зейнаб Шахботовной Газдиевой. Он сошелся с заботливой рукодельницей. Она была прекрасной закройщицей, отличной швеей. Это позволяло выживать. Зейнаб благодарила братьев за то, что они научили ее многому в быту. Эти навыки здорово помогли в депортации.

Зейнаб Шахботовна и рассказала мне о первых годах совместной жизни с Магомет-Гиреем. Три года они жили без общих детей. Воспитывали Мусу, а потом (она улыбается) мальчишки «посыпались», а последней родилась дочь. Так она стала мамой шестерых детей – пятерых сыновей и дочки.

В 1957-м Магомет со всеми вместе вернулся в Инарки (Картоевы родом отсюда). Работал одно время на заводе начальником службы охраны, потом был завмагом. Фронтовые раны мучили его. Он умер 11 января 1978 года, не дожив до пенсии всего 1 месяц...

В памяти детей отец остался добрейшим и отзывчивым человеком. «Когда говорят: «мухи не обидит» – это про него!», – рассказывают они. Всегда сильно переживал за детей, за их благополучие, за будущее. Видимо, сравнивал со своим детством, со своими тревогами. Ему-то пришлось познать и сиротство. До конца дней он сохранил свою легкую походку, по ней его видно было издалека. Передвигался стремительно и без шума – вот что значит профессиональный полковой разведчик! О войне рассказывал очень мало. И потому, что был немногословен, и потому, что повидал на фронте лица смерти во всех выражениях.

Все дети Магомет-Гирея и Зейнаб выросли и нашли себя в жизни. Дочь Замира, как и мама, талантливая портниха, отличная хозяйка. Трое братьев – Муса, Иса (1955 г.р.) и Мустафа (1957 г.р.) выбрали ветеринарию, работают по специальности.

Самый младший – Батыр (1964 г.р.). Как и полагается в больших ингушских семьях, он живет в доме с мамой. Он работает директором художественной школы в Малгобеке. Но при этом не забросил искусство – прекрасный портретист. На видном месте в его мастерской – портрет отца, сделанный с военной фотографии.

У Батыра дочь и три сына. Один из них – Ислам – радушно принимал нас вместе с отцом и хозяйкой дома. Муса и Башир (1961 г.р.) далеко уехали от родительского дома. Они живут в Якутии, Иса вот уже 15 лет как обустроился в Норвегии. Там у него семья. «А жена? Ингушка?» – спросила я. Картоевы даже удивились: «Конечно, ингушка!».

У Зейнаб 19 внуков. Пока 19, сделаю оговорку. На вопрос – чувствует ли она себя счастливой? – женщина ответила не сразу. Окинула глазами свой дом, посмотрела на сыновей, внука Ислама, стоящего неподалеку. Взгляд задержался на фотографии мужа. «Вроде так. Счастливая», – посмотрела она на меня. Она могла бы и не произносить это вслух. Это было видно по глазам. Они были полны и радости, и слез. Так случается, когда осознаешь, что прожитое – всякое – горькое, радостное, трудное, легкое, словом, обычное человеческое – не хочется ни повторять, ни менять, а, представ перед Богом, сказать одно лишь слово: «Спасибо».