Ураза-Байрам: время открытых дверей

Подари мне платок

В последний день месяца Рамадан – в этом году он выпал на 8 сентября – на рынке в Назрани не протолкнуться, хотя день уже клонится к вечеру. Таксисты в городе шутят: «Видишь, на улицах как свободно, машин совсем нет? А потому, что все машины у рынка стоят». Действительно, на главном торжище припарковаться невозможно: «Смотри, пробка, как у вас в Москве!» – с какой-то даже гордостью кивают на скопище транспорта местные жители. Рынок кипит. Сегодня последняя возможность купить одежду (праздник принято встречать в новом наряде), запастись продуктами для долгого пиршества, приобрести подарки гостям. Да, подарки дарят людям, пришедшим в дом, причем особой популярностью пользуются носовые платки. Почему-то именно этот предмет с давних пор принято вручать гостям, когда они уходят. Визитеров бывает несметное количество: не навестить в эти дни друзей и родных вплоть до самых дальних – не просто дурной тон, а повод для серьезной обиды, а потому платков понадобится много, и мужских, и женских. Позже одна хозяйка призналась нам, любопытным, что она купила аж 300 штук.

А уже завтра рынок должен опустеть – как, впрочем, и другие торговые точки и общественные места. В республике уже несколько лет на время празднования официально объявляются трехдневные выходные.

Ожидается, что вечером муфтий объявит о наступлении праздника. У Ураза-Байрама нет постоянной даты, его начало всякий раз либо вычисляется астрономически, либо определяется по появлению в небе тонюсенького серпа новорожденного месяца. Это означает наступление веселого праздника разговения. На самом деле все вокруг давно знают: это произойдет именно сегодня, и называют даже время: 19.52.

Но… Вечером муфтий неожиданно объявляет по местному телевидению, что праздник состоится не 8-го, а 9 сентября.

Реакция на это известие была разная. Кто-то расстроился, кто-то, наоборот, был очень рад – видно, как раз одного дня не хватило на подготовку. Правда, не обошлось без фальстарта: на улицах Назрани около восьми вечера начались фейерверки. Из окон нашей гостиницы «Асса» прекрасно слышны и другие звуки: пальба из всех видов оружия вплоть до автоматов. Так тут принято выражать сильные эмоции. Стреляют, разумеется, в воздух.

А у нас по плану – встреча с доктором. Побеседовать с Тагиром Марзиевым нам посоветовали общие знакомые. Тагир – главный врач республиканского Центра охраны материнства и детства, блестяще образованный, эрудированный, нестандартно мыслящий человек. Его больнице работы хватает: ингушские семьи многодетны, и на 110 койках порой находится до 140 рожениц. С кем, как не с ним, поговорить о медицинском аспекте Рамадана?

– Тагир, в нашем представлении пост – воздержание от всех плотских радостей. Значит ли это, что через девять месяцев после Рамадана в вашем роддоме наступает затишье?

– После вечерней молитвы, когда мусульманин может разговеться, и до утра, когда он должен снова начать поститься, житейские радости не запрещены. Так что никакой ежегодной «демографической ямки» не бывает.

– А дети, которых зачали в Рамадан, чем-то особенным отличаются? Они слабее других или, наоборот, крепче?

– Нет, нисколько – нормальные, обычные дети, не хуже и не лучше остальных.

– А каковы последствия поста для их родителей?

– Ни репродуктивные способности мужчин и женщин, ни лактационные способности матерей не страдают, скорее наоборот. Вот избыточный вес на либидо и половую функцию влияет отрицательно, так что голодание – крайне полезный, очистительный процесс. Усиливается выделительная функция, головной мозг лучше снабжается кровью. В месяц Рамадан у нас почти не бывает тяжелых случаев – хотя беременные женщины постятся, не пользуясь поблажками. За свои 37 лет я вообще ни разу не видел человека, которому стало бы плохо от того, что он держит пост. Наоборот, у многих гипертоников без лекарственного воздействия (хотя оно и не запрещено) нормализовалось давление, у желудочных больных рубцевались язвы.

Главное – безопасность

Утром смотрим по телевизору, как отмечают Ураза-Байрам в Москве, как поздравляют всех мусульман России первые лица государства. А у нас пока праздника нет. Хуже того – чуть позже приходит известие о взрыве на рынке Владикавказа.

У президента Евкурова, который нашел время для встречи с нами, грустный взгляд. Он только что завизировал текст своего заявления по поводу теракта. Уже успел переговорить с главой Осетии Таймуразом Мамсуровым, выразив соболезнования жителям республики. Печальные хлопоты. Едва начавшийся диалог соседних народов вновь оказался под угрозой – всегда найдутся желающие воспользоваться трагедией, чтобы подкинуть дровишек в костер вражды. Не обошлось без версий об «ингушском следе». Явная глупость – ведь во Владикавказе погибли, среди прочих, шестеро ингушей. Многие ездили за покупками к празднику как раз в Осетию – там цены пониже, а расстояние, по нашим меркам, смешное.

– Бандиты – только так можно назвать людей, совершивших теракт в священный для каждого мусульманина праздник, – повторяет Юнус-Бек Евкуров. – А у бандитов нет национальности.

И все-таки в канун праздника хотелось говорить о хорошем, о позитивных изменениях, которые происходят в Ингушетии в последнее время. Главное, что в республике стало намного спокойнее и безопаснее.

– Когда я бываю в других регионах страны, обязательно посещаю УВД, изучаю их опыт работы и всегда прошу показать мне сводку происшествий. А в ней – по 6-7 убийств за сутки. А у нас? Вот вчерашняя сводка: ножевое ранение – двое подрались, вымогательство – сотрудника МВД взяли с поличным, две кражи. И все. Во всей республике. За сутки. А бывают дни, когда не происходит ни одного преступления. Заблуждение думать, что у нас каждый день взрывают и убивают. Да, еще год назад так было, но в последние 8 месяцев обстановка стабилизировалась, последний месяц выдался совсем тихим. Конечно, оперативная информация позволяет сделать вывод, что не до конца решили этот вопрос и в плане актуальном, и в плане профилактическом. Но если в прошлом году было уничтожено 56 бандитов, то в этом меньше. Зато на 70 процентов выросло число тех, кто сам явился с повинной. Главное – предотвращение преступлений, а не наказание за них.

К хорошим новостям Юнус-Бек Евкуров отнес и то, что статистические данные демонстрируют небольшой, но все же рост во всех отраслях экономики, появляются новые рабочие места в сфере малого и среднего предпринимательства, начала работать программа самозанятости, летом удалось не допустить больших природных пожаров – и предотвратить их помогали сами жители республики.

Мы не могли не спросить еще об одном – о несовпадении даты празднования Ураза-Байрама. Как же так, страна у нас одна, а мусульмане, получается, свой священный праздник отмечают в разные дни?

– Светским людям вмешиваться в религиозный праздник неправильно, – ответил Евкуров. – О наступлении срока объявляет муфтият, а не президент. Но я согласен – у нас одна страна, Россия, и я уже говорил с муфтием, что нужно заранее собираться, договариваться, чтобы празднование у всех проходило в один день.

А еще Юнус-Бек Баматгиреевич посоветовал нам обязательно побывать в Малгобеке: там праздник будет особенный, двойной. И прямо из президентского дворца в Магасе мы туда и отправились – в новый микрорайон города воинской славы, в свеженький коттеджный поселок, у которого пока еще нет названия.

Первый праздник на новом месте

20 тысяч рублей – немаленькую по местным меркам сумму – получит победитель конкурса на название этого микрорайона из 500 добротных, просторных кирпичных домов со всеми удобствами. В конце августа ключи от них получили переселенцы из оползневой зоны. Ахмед Чербижев – глава временной администрации поселка, своего рода мэр-общественник – с гордостью показывает нам, что уже сделано, делится планами. Пока готовы только жилые дома, но вскоре построят и школу на 700 мест, детский сад, магазин, спортивный комплекс. Вовсю идет озеленение и асфальтирование улиц. Для желающих разработали и единые проекты надворных построек, которые возведут по минимальным ценам.

В семье Мамиловых четверо детей, сыну 18 лет, и мать – учительница русского языка и большой любитель поэзии Пушкина – мечтает поскорее женить его, чтоб сыграть первую в поселке свадьбу. В их новом доме 180 квадратных метров площади, и на огромной кухне уже вовсю идут приготовления к завтрашнему пиру. В семье подрастают и девушки, а Ураза-Байрам – день, когда двери открыты для любого человека, даже незнакомого – молодые люди частенько используют для того, чтобы присмотреть себе невесту, узнать, хорошая ли она хозяйка. Момент, что ни говори, ответственный!

У Розалии Касумовой мама – русская, отец – чеченец, муж – ингуш. Многонациональность характерна для Малгобека, и в новом микрорайоне поселились не только представители титульной нации. Розалия тоже учительница, и именно поэтому из окна ее дома, стоящего в самой высокой части поселка, открывается изумительный вид: учителя не участвовали в жеребьевке по распределению новых домов, им предоставили право самим выбрать будущее жилище. «Как почему? – удивляется она вопросу.– Мы же интеллигенция!» Педагогам из российской глубинки остается лишь позавидовать такому отношению властей и соседей. Розалия пока не работает – ее сынишке всего 10 месяцев, и она очень надеется, что из отпуска выйдет на работу уже в новую школу, здесь, в поселке.

Конечно, в этом году праздник у Розалии будет «не такой шикарный, как всегда» – было много расходов из-за переезда, но куда более радостный: лучшего подарка, чем такой чудесный дом, и представить нельзя. «Не устаю благодарить Всевышнего за это счастье», – повторяет она. И под этими словами, наверное, подпишутся все ее соседи.

Дорога к храму

И вот день праздника настал. Мужская часть населения идет в мечеть для совершения коллективного намаза, после праздничной молитвы люди отправляются на родовые кладбища, чтобы почтить память предков и прочитать на их могилах суры из Корана. Согласно предписаниям ислама, в день Ид аль-Фитр мусульмане должны принести милостыню наиболее нуждающимся. Раньше размер ее был фиксированным, как и форма – 2-2,5 килограмма пшеницы с каждого члена семьи. В последние годы большинство перешло на другой, самый потребляемый товар – деньги, но сумма осталась кратна стоимости зерна. Впрочем, некоторые, как выяснилось, и сегодня отдают предпочтение натуральному продукту. По-ингушски праздничное подаяние называется мархи-сах, и в этом сочетании нет никакого уничижительного оттенка, ведь одно из значений слова «сах» – благодарность. Интересно, что глава семьи должен спросить разрешения на раздачу мархи-сах у всех своих домочадцев, включая самых мелких несмышленышей. Пока карапуз не кивнул – разрешения не получено.

Наши ингушские друзья присутствовали на обязательной утренней молитве в мечети, потом пошли на кладбище. А мы решили съездить в православный храм. Вот только наш водитель немножко заплутал на улицах станицы Орджоникидзевской. Прибегли к помощи местных жителей.

– Русская церковь?– переспрашивает черноглазый подросток. – По этой улице, а потом в третий переулок.

Что ж, дети знают дорогу к храму. И не только знают. У ворот Покровской церкви мы видим стайку нарядной малышни. Они только что произнесли ритуальное поздравление, и смотритель храма Георгий Петрович, присев на корточки, с доброй улыбкой протягивает им целую коробку сладких гостинцев.

Это еще один симпатичный обычай – угощать детей. С раннего утра они уже нарядные с ног до головы. На мальчишках строгие «взрослые» костюмы с галстуками, а то и лаковые штиблеты, девочки яркие, как цветочные клумбы. Ребятишки ходят от дома к дому с пакетами для сбора «дани», щебечут и хохочут, хвастаются друг перед другом, у кого больше собралось шоколадок да конфет. Немножко напоминает привычные нам колядки.

Сегодня в православном храме службы нет, батюшки уехали по делам – хлопотное это занятие, строительство церкви. Во дворе и сегодня рабочие продолжают стучать молотками. Лишь одна деталь царапает глаз, диссонируя с благостной картиной, – вооруженные охранники в форме ингушского МВД. Увы, пока без охраны не обойтись. Президент Евкуров вскоре после своего назначения посетил православную церковь, а через пару дней купол ее изрешетила автоматная очередь.

– Трудно вам, страшно? – спрашиваем Георгия Петровича.– И вообще, как вы, православный человек, относитесь к окружающим вас мусульманам?

Он отвечает неожиданно:

– К мусульманам я не отношусь никак. Ко всем людям я отношусь как к людям.

Эту бы мудрость – в головы политиков…

Приходите в мой дом

А наш путь лежит в горы. Быть в Ингушетии и не посетить Джейрахский район – все равно что не побывать здесь совсем.

Семья Цуровых живет в самом удивительном месте селения Джейрах: в доме с башней. Если вам при этих словах представился новодел с бойницами и шпилями, каких полно в Подмосковье, то не угадали. В самом доме ничего необычного нет, вот только во дворе его высится старинная ингушская башня, сложенная из массивных валунов –памятник архитектуры XII века. Аза, хозяйка дома, вспоминает, как удивлялась она, будучи невестой, когда все говорили, что жить ей предстоит в таком доме. Экзотический дом частенько попадает в объективы фотокамер, Аза видит свое жилище и на календарях, и на открытках, и… чуть не сказалось – на туристических буклетах. Но нет, пока еще нет. Вот когда в Ингушетии возродится туризм – дом Цуровых и туда попадет обязательно. Поскорее бы. Эти благотатные места достойны посещения и восхищения.

Аза дома одна, как и большинство ингушских женщин сегодня. Муж ушел в гости, а ее дело – принимать гостей. Хозяйка успевает и потчевать нас запеченной бараньей ногой с соусом (блюдо столь же непременное, как крашеные яйца у нас на Пасху), и делиться рецептом традиционного чурека из кукурузной муки, и подливать калмыцкого чаю с молоком, маслом и перцем, и встречать детей, приходящих за сладкой данью. Хитрованы-мальчишки иной раз отказываются от орехов и конфет, а просят носовой платочек. Еще бы, ведь платок – привилегия взрослого мужчины. Получить его – все равно что заявить: смотрите, я не малыш, я уже большой!

В Джейрахе случился один показательный эпизод. У соседнего с Цуровыми дома мы увидели пасеку, спросили, нельзя ли купить немножко меда. Не тут-то было. Нет, по баночке ароматного, вкуснейшего горного меда мы получили – но исключительно в подарок. Хозяйка Радимхан наотрез отказалась брать за него деньги. Аргумент привела железный: своим, ингушам, может, и продали бы, но коли Всевышний в этот день послал в дом людей иной веры, значит, доброе дело, сделанное для них, зачтет вдвойне. Такой мархи-сах – большая радость и большая честь.

Дом Цуровых был первым, где мы гостили, но не единственным. В станице Нестеровской нас пригласили к себе Богатыревы, а потом праздничные визиты следовали один за другим. Всюду нас встречали богато и очень красиво накрытые столы с мясными блюдами, салатами, фруктами, тортами – хозяйки демонстрируют все свое кулинарное искусство. Единственное, чего не увидишь – спиртного. Ингуши веселятся без алкоголя, и даже продавать его, равно как и сигареты, строжайше запрещено в эти дни. И запрет неукоснительно соблюдается. Попробовать все яства нет никакой физической возможности, но хозяев обижать нельзя, и к вечеру мы уже похожи на объевшегося волка из мультика – «щас точно спою...»

А все же самое «вкусное» – это застольные беседы, из которых мы не только узнаем множество подробностей празднования, но и начинаем яснее представлять себе ингушский национальный характер, понимать, что народ этот благороден, щедр, верен в дружбе, терпим. Запомнилось, как Люба, родственница Мусы Баркинхоева, призналась, что любит смотреть по телевизору православные передачи, как близки ей христианские заповеди – не убий, не укради…

Рассказывая о празднике в Ингушетии, мы вовсе не старались нарисовать умильную картинку, залитую медом и елеем. Негатив тоже был – один взрыв во Владикавказе чего стоит. Но сейчас, дома, оглядываешься назад, и что же вспоминается в первую очередь? Отвесные скалы Джейраха? Древние башни Эги-кале? Ледниковая вода Обан-хи? Забавные названия – речка Иерусалимка, село Мужичи? Да, конечно, и это тоже. И алычовые рощи, и парящие под ногами орлы, и коровы, мирно пасущиеся под окнами столичной гостиницы, и серпантин Ассинского перевала.

Да, все это – Ингушетия. Но Ингушетия праздничная – это величавая красота Любы, заразительный хохот Мусы, хлопотливые руки Лейлы, задумчивый взгляд Батыра, застенчивая улыбка ждущей первенца Жанны, искрометные афоризмы Тагира, радушие Азы, ненавязчивая забота молчуна Адама, мудрость Тамары Адиевны, гостеприимство незнакомых стариков в черных шляпах, обнимающих тебя в традиционном ингушском приветствии. И конечно, Башир, без идеи которого мы ведь могли бы ничего этого не увидеть, не узнать.

Салам алейкум, друзья!

И до нового свидания! Назрань – Магас - Малгобек – Орджоникидзевская – Нестеровская – Джейрах