Горец

Сегодня сбылось. Я обняла старейшего жителя России из селения Гули – Аппаза Лоросовича Илиева. Вот она — величественная Ингушетия на расстоянии вытянутой руки. Действительно, можно сколь угодно много говорить о достижениях республики, показывать товар лицом в буквальном смысле слова - ботинки и другие изделия из рыбьей кожи, которую умеют обрабатывать только в Ингушетии, давать глянцевые картинки с хлебоуборочной кампании или с татами (хлеб и борцы — проверенные, если не сказать изъезженные пиар-ходы), но вот такой дедушка оставит самое неизгладимое впечатление и для многих будет самой яркой ассоциацией с неизведанной и далекой Ингушетией: Г1алг1айче (краем людей башен – ингушей).

Горец покорил своей органичностью. Ему 120 лет. До недавнего времени практически каждый день у него был— рабочий. Держал отару, обрабатывал огород. На столе продукты, выращенные своими руками. У старика потрясающая энергетика. Рядом с ним заряжаешься — позитивом, энергией, добролюбием.

За такого дедушку весь мир будет рукоплескать стоя маленькой нашей российской республике. За жизнелюбие, за естественность, за умение понимать истинный смысл и видеть настоящие ценности, которые постиг этот человек, за надежду, за умение и желание жить.
Я счастлива, что познакомилась с горцем-созерцателем, который десятки лет смотрит с высоты величавых гор на мир. Мимо проходят эпохи потрясений — революции, войны, реформы, смены формаций, политические потрясения сменяют друг друга регулярно. Осанистый горец видит мир с другого ракурса — на поляне, где он до 118 лет косил траву для своих подопечных, растет 800 (!) трав. Именно их ест барашек, которого потом с благодарностью Создателю ест дедушка. Слишком просто? Немудрено? Но ведь, вспомните, что образ канонических старцев складывался также — они находили гармонию с миром, с душой и в конечном итоге со всеми людьми, отодвигаясь от цивилизации, отрешаясь от собственной материальной озабоченности. «Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день», - вот то, что определяет их ожидание от мира. И один из них — Аппаз, который дает интервью в 120 лет. Удивлена ли я? Нет! Ведь он — ингуш, и это многое объясняет!